Дом Живых. Арка первая: Порт Даль

— Она пришла ко мне, сын. Не я к ней. И я говорю: дитя! Нет судьбы выше служения нефилиму. Оставь суету ежедневной рутины тем, кто не может большего. Пройди посвящение, стань птахой Вечны Нашёптанной, войди под сень её крыл, обрети спокойствие и целостность. Именно в этом состоит твой долг, и если ты вернёшься на правильный путь, я помогу тебе. Завтра же отправлю в Корпору с моей личной рекомендацией, и орден даст тебе наилучший шанс проявить себя. Ты начнёшь не с самого низа, а со ступени, которая позволит тебе добиться многого.

— Но зачем вам это, госпожа? — жалобно спросила Завирушка. — Что вам всем от меня надо?

— Я хочу спасти тебя от той участи, что уготовил тебе мой сын!

— Она хочет, чтобы ты исчезла, — устало сказал Полчек. — Всё равно куда. Отправить тебя в Корпору просто дешевле, чем нанять убийцу.

— Нанять убийцу? — остолбенела девушка.

— Моя мать умеет поступать решительно, поверь. В крайнем случае она бы и сама справилась. Но зачем пачкать руки или тратиться на наёмника, если на корабль она тебя пристроит за счёт ордена, а в Корпоре тебя и так, скорее всего, убьют?

— Убьют? — жалобно пискнула Завирушка.

— Даже если моя мать не позаботится об этом, сообщив, кто ты такая, ты обязательно себя где-то выдашь. А как только Дом Теней узнает, кто ты, они напомнят о контракте андедам или просто уберут тебя сами.

— Но почему, почему, госпожа Юдала? Скажите, что это неправда!

— Что такое правда, дитя? Ни мой сын, ни я не сказали ни слова лжи, но тебя разрывает от двух несовместимых правд. Потому что часть правды — это уже ложь, а всей правды не знает никто.

— Мама, будучи птахой, по возможности избегает прямой лжи, — мрачно улыбнулся Полчек, — но умеет ловко выстраивать совершенно ложную картину мира из совершенно честных слов.

— Ты унаследовал это в полной мере, — ответила Юдала, — и даже превзошёл меня.

— Но за что вы так со мной, госпожа?

— Ты опасна. Если мой сын не отступится, скорее всего, это приведёт вас к гибели. Лучше бы тебе исчезнуть из Порта Даль и из его жизни. Он не сможет исполнить задуманное, но останется жив. Но не надо приписывать мне злонамеренность — став посвящённой птахой в Корпоре и проявив сугубую осторожность, ты имела бы небольшой шанс остаться незамеченной. Я бы не стала сообщать о тебе, это привлекло бы внимание ко мне и Полчеку. Я собиралась исполнить то, что сказала — дать тебе рекомендации. Они содержали бы указание держать тебя подальше от столиц, но тебе, будем честны, и так не светили главные храмы. Ещё не поздно сделать этот выбор, дитя. Завтра ночью идёт орденской корабль, я без труда устрою тебя на него. Будь осторожна, забудь, кто ты по крови, и получишь шанс прожить незаметную, но достойную жизнь.

— Спасибо за откровенность, мама, — сказал мрачно Полчек. — Однако не яд ли в той бутылочке? Тот самый, из Диаэнкевала, который действует лишь через несколько дней и не оставляет следов? Очень характерная, знаешь ли, бутылочка. Дорогая штука.

— У меня хорошая скидка, — пожала плечами Юдала. — Я лекарь.

— Ты ничего тут не пила? — спросил Полчек Завирушку.

— Нет, я и так много выпила сегодня…

— Это лишь на случай, если бы девочка не согласилась уплыть в Корпору, — заверила Юдала. — Я не могла допустить, чтобы она вернулась к тебе.

— Прости, дитя, — повернулась она к Завирушке, — но мой сын мне важнее, чем ты. Я не могла спокойно смотреть, как он пытается себя угробить во имя никому не нужных идей.

— Никому не нужных, мам?

— Люди привыкли жить так, как живут, Полчек. Не надо пытаться сделать им лучше. И всё же, дитя, — снова обратилась она к Завирушке, — моё предложение остаётся честным и открытым. Соглашайся отправиться в Корпору, и я выполню свою часть сделки.

— И даже яда на дорожку не нальёшь, мам? — усмехнулся драматург.

— Как ты справедливо заметил, он недешёв. А я не убиваю без крайней необходимости.

— Вечна Милосердная! — воскликнула Завирушка. — За что мне это всё!

Девушка горько зарыдала, уронив голову на сложенные на столе руки.

— Я не знаю, не знаю что мне делать! Я никому не нужна, все хотят меня использовать или убить! Или использовать, а потом убить! Может, мне лучше пойти и спрыгнуть с моста? Всем станет лучше, даже, наверное, мне!

— Прекрати эту истерику, — приказал Полчек.

— Ага, вам хорошо говорить! Вы умный, вы талантливый, вы всё знаете! А я маленькая дурочка, и мне та-а-ак плохо!

Полчек вздохнул, закатил глаза, и, под насмешливым взглядом Юдалы, сел рядом с девушкой. Некоторое время смотрел как она рыдает, потом положил руку на плечо.

— Ну-ну, не плачь, — сказал он неуверенно. — Прости, я не умею утешать детей…

Завирушка зарыдала ещё громче, потом развернулась и уткнулась лицом драматургу в грудь, заливая слезами жилет. Он неохотно и осторожно приобнял её и похлопал по спине.

— Ты ещё удочери её, Полчек, — фыркнула Юдала. — Чтобы когда за ней придёт Дебош Пустотелый, он точно не забыл про тебя.

— Отличная идея, — мрачно ответил тот. — Ведь тогда ты станешь её бабушкой, а андедам всё равно, приёмной или нет.

— Тьфу на тебя! Тогда не вздумай.