Дом Земли и Крови (ЛП)

— Я думаю, что это вопрос, который требует от нас использовать все оружие в нашем арсенале, независимо от того, насколько оно необычно. — Он вздохнул и снова посмотрел на город.

Лунатион был построен как модель древних прибрежных городов вокруг Раганского моря, почти точная копия, включающая его стены из песчаника, засушливый климат, оливковые рощи и маленькие фермы, которые выстроились вдоль отдаленных холмов за границами города на севере, даже большой храм богини-покровительницы в самом центре. Но в отличие от тех городов, этому было позволено адаптироваться: улицы лежали в упорядоченной сетке, а не в беспорядке; и современные здания торчали, как копья, в самом сердце центрального торгового района, намного превосходя строгие высотные здания Пангеры.

Мика был ответственен за это — за то, что видел этот город как дань старой модели, но также и место для будущего процветания. Он даже одобрил использование названия Города Полумесяца вместо Лунатиона.

Мужчина прогресса и терпимости, говорили они.

Хант часто задавался вопросом, каково это было бы разорвать ему горло.

Он думал об этом так много раз, что сбился со счета. Он подумывал о том, чтобы выстрелить молнией в это прекрасное лицо, эту идеальную маску жестокого, требовательного ублюдка скрытого под ней внутри.

Может быть, это несправедливо. Мика был рожден с властью, он никогда не знал другой жизни. Почти бог, который не привык к тому, чтобы его авторитет подвергался сомнению, и готов был пресечь любые угрозы в его адрес.

Восстание, возглавляемое таким же Архангелом и тремя тысячами воинов, было именно таким. Хотя почти все его триарии теперь состояли из павших. Очевидно, предлагая им второй шанс. Хант не мог понять, почему он так милосерден.

— Сабина, конечно же, уже подключила своих людей к этому делу и приедет ко мне в офис, чтобы точно сказать, что она думает об этой истории с Бриггсом. — Ледяной взгляд между ними. — Я хочу, чтобы мы нашли убийцу

— Живым или мертвым? — холодно спросил Хант.

— Желательно живым. Но лучше мертвым, чем позволить ему бегать на свободе.

Хант осмелился спросить:

— И это расследование будет засчитываться в мою долю? На это могут уйти месяцы.

Исайя напрягся. Но губы Мики скривились. Долгое время он ничего не говорил. Хант стоял не моргая.

— Как насчет такого стимула, Аталар: ты быстро раскроешь это дело… ты раскроешь его до саммита, и я уменьшу твои долги до десяти.

Ветер, казалось, остановился.

— Десять, — выдавил Хант, — еще задания?

Это было возмутительно. У Мики не было причин предлагать ему что-либо. Не тогда, когда его слово было всем, что нужно было Ханту, чтобы повиноваться.

— Еще десять заданий, — сказал Мика, как будто он не бросил чертову бомбу в середину жизни Ханта.

Это может оказаться дурацкой сделкой. Мика мог бы растянуть эти десять заданий на десятилетия, но… сжечь гребаный Солас.

— Ты никому об этом не рассказывай, Аталар, — добавил Архангел. То, что он не потрудился предупредить Исайю, говорит о том, насколько он доверяет своему командиру.

— Хорошо, — сказал Хант, стараясь говорить как можно спокойнее.

Взгляд Мики был беспощадным. Он оглядел Ханта с головы до ног. Потом галерею под их ногами. Помощницу внутри нее.

— Держи свой член в штанах и руки при себе, — прорычал Мика. — Или ты окажешься без того и другого долгое время.

Хант, конечно, отрастит и то, и другое. Любой Бессмертный, совершивший переброс, мог отрастить себе что угодно, если бы не был обезглавлен или сильно искалечен, с кровоточащими артериями, но… восстановление будет болезненным. Медленным. И быть без члена, даже в течение нескольких месяцев, не входило в планы Ханта.

Трахаться с помощницей-получеловеком было наименьшим из его приоритетов, в любом случае, с потенциальной свободой в десяти убийствах.

Исайя кивнул за них обоих.

— Мы сделаем это профессионально.

Мика повернулся в сторону центрального торгового района, оценивая речной бриз, его чистые крылья подергивались. Он сказал Исайе:

— Будь в моем кабинете через час.

Исайя поклонился Архангелу в пояс-Пангеранский жест, от которого у Ханта волосы встали дыбом. Он был вынужден сделать это, рискуя, что его перья вырвут, сожгут, разрежут на куски. Первые десятилетия после падения не были добрыми.

Крылья, которые, как он знал, прикрепленные к стене в тронном зале Астери, были доказательством.

Но Исайя всегда знал, как играть в эту игру, как переварить их протоколы и иерархии. Как одеваться, как они, обедать и трахаться, как они. Из-за этого он пал и возвысился до ранга командира. Никого не удивит, если Мика порекомендует убрать нимб Исайи на следующем Совете губернаторов с Астери после зимнего солнцестояния.

Никаких убийств, убийств или пыток не требуется.

Мика даже не взглянул на них, прежде чем выстрелить в небо. Через несколько секунд он превратился в белое пятнышко в синем море.

Исайя глубоко вздохнул, хмуро глядя на шпили пяти башен Комициума, на стеклянно-стальную корону, поднимающуюся из самого сердца центрального торгового района.

— Ты думаешь, тут есть подвох? — Спросил Хант своего друга.