Дом Земли и Крови (ЛП)

Голос был старым и молодым, мужским и женским, добрым и полным ненависти. Она никогда не слышала ничего более отвратительного-и манящего.

Я хочу обменять свое место.

Я знаю, почему ты здесь, Брайс Квинлан. Чей проход ты хочешь обменять. Насмешливая пауза. Разве ты не хочешь однажды поселиться здесь среди почтенных мертвецов? Твое равновесие остается смещенным в сторону признания — продолжай свой путь, и тебя будут приветствовать, когда придет твое время.

Я хочу обменять свое место. Для Даники Фендир.

Сделай это и знай, что никакие другие тихие царства Мидгарда не будут открыты для тебя. Ни Костяной Квартал, ни катакомбы Вечного города, ни Летние острова Севера. Нет, Брайс Квинлан. Выменять свое место отдыха здесь — значит выменять свое место везде.

Я хочу обменять свое место.

Ты молода, и тебя тяготит горе. Подумай, что твоя жизнь может показаться длинной, но это всего лишь трепет вечности.

Я хочу обменять свое место.

Неужели ты так уверена, что Данике Фендир будет отказано в приеме? Неужели ты так мало веришь в ее поступки, что должна заключить эту сделку?

Я хочу обменять свое место. — Она всхлипнула, произнося эти слова.

Этого уже не исправить.

Я хочу обменять свое место.

Тогда скажи это, Брайс Квинлан, и пусть сделка будет заключена. Скажи это в седьмой и последний раз, и пусть боги, мертвые и все те, кто между ними, услышат твою клятву. Скажи это, и все будет исполнено.

Она не колебалась, зная, что это был древний ритуал. Она искала его в архивах галереи. А еще она украла оттуда метку смерти. Она была подарена Джесибе самим младшим королем, сказала ей колдунья, когда та поклялась в верности дому Пламени и Тени.

Я хочу обменять свое место.

Так оно и было сделано.

Брайс не чувствовала себя иначе и после того, как ее отправили обратно за реку. Или в последующие дни. Даже ее мать не могла этого сказать — она не заметила, что Брайс тайком выбралась из ее гостиничного номера глубокой ночью.

В последующие два года Брайс иногда задавалась вопросом, не приснилось ли ей это, но потом она заглядывала в ящик в галерее, где хранились все старые монеты, и видела пустое темное пятно на том месте, где была метка смерти. Джесиба даже не заметила, что она исчезла.

Брайс нравилось думать, что вместе с ним пропадает и ее шанс на вечный покой. Представить себе монеты, спрятанные в бархатных ящичках комода, как все души тех, кого она любила, вечно пребывающие вместе. И там была ее собственная — пропавшая и дрейфующая, стертая в тот момент, когда она умрет.

Но то, что Сабина говорила о страданиях Даники в Костяном Квартале… Брайс отказывалась в это верить. Потому что альтернативы не было. Даника заслуживала отправиться в Костяной Квартал, и ей нечего было стыдиться, независимо от того, соглашались ли с этим Сабина или другие придурки. Независимо от того, считал ли младший король или кто-то из Хель их души достойными.

Брайс провела рукой по шелковистым волосам Ханта, и звуки его дыхания наполнили комнату.

Это был полный отстой. Этот дурацкий гребаный мир, в котором они жили.

Это было отвратительно, и там было полно ужасных людей. И хорошие люди всегда платили за это.

Она вытащила свой телефон из тумбочки и начала печатать сообщение.

Она выключила его мгновение спустя, не давая себе времени обдумать то, что написала Итану. Ее первое послание к нему за последние два года. Его безумные послания той ужасной ночи, затем холодный приказ держаться подальше-все это было последним звеном в цепи событий, уходящих на несколько лет назад.

Ты скажешь своему Альфе, что Коннор никогда не обращал на нее внимания, потому что всегда знал, какой она кусок дерьма. И скажи Сабине, что если я увижу ее снова, то убью.