Дом воспоминаний

Аня весело смеялась, каждый раз поглядывая в сторону подруги. Девушка посмотрела на брата, потом снова на Катю; бегая так глазами от брата к подруге, она тут же хитро прищурилась, медленно и гордо повернула голову к брату и властным взглядом осмотрела его всего.

– Чего тебе? – посмотрел и на неё Кинрей. Ему никогда не нравилось, если на него пристально смотрели люди. Он чувствовал каждый взгляд на себе, и, к слову, его это раздражало до самых костей. Сестра отлично знала это и использовала такой приём в исключительных случаях.

– Мне? Ничего. Хотела узнать, почему ты не танцуешь? Смотри, сколько красавиц, – обвела рукой всю толпу девушек Аня.

– Встречный вопрос: почему ты не танцуешь, ведь тут столько много красавчиков? – саркастично повторил за сестрой Кинрей. Аня закатила глаза и издала раздражённый смешок.

– Ты сейчас договоришься. Так вот, о девушках… Ты боишься пригласить кого-то? Кстати, а какие тебе нравятся? Брюнетки? Рыжие? Русые? Шатенки? – тараторила без умолку Аня. – Может, полублондинки-полубрюнетки?

– Может, ты помолчишь? Что ты хочешь от меня? – спросил Кин, скрывая свою раздражительность. Аня не сводила с него язвительного взгляда и ответила:

– А давай поспорим, что ты не сможешь пригласить на танец кое-кого?

– Вопросом на вопрос отвечать абсурдно, – кинул парень.

– А ты попробуй, – отрубила безразлично Аня.

Кинрей тяжело выдохнул и косо осмотрел весь двор. Музыка всё так же лилась нежными мягкими нотами, словно горный ручеёк воды, бьющий ключом, стекал по холмикам и неровностям; она нарастала, будто раздавались раскаты грома перед бурей; перекатывалась звуками гитары и барабанов, совмещаясь с плавной мелодией пианино, сливаясь в единый приятный, охлаждающий, освобождающий звук.

– И кого же, интересно? Вон та, – Кин указал на шатенку в бальном оранжевом платье, – явно похожа на борца-переростка, а там вторая, третья, четвертая, пятая, шестая… десятая… пятнадцатая…

– Заткнись, ты меня достал! Вот, поверни голову вперёд и увидишь хороший вариант! – Аня не выдержала, положила руки на голову брата и повернула её к одиноко стоящей фигуре у сцены.

Кинрей деловито поднял бровь.

– Спорим, что не пригласишь? – Аня протянула ладонь к лицу брата, поджав другой рукой локоть. Кин раздражённо повернул к ней голову и ответил:

– То есть, ты вполне серьёзно хочешь сказать, что твой брат неудачник?

– Ну, пока ты таким и считаешься, – безразлично кинула Аня.

– Я и сам собирался пригласить Катю.

– О-го-го! – присвистнула сестра. – Ты что, влюбился?

– Хватит меня подкалывать, пожалуйста.

– Нет уж, ты попал, дорогой братик, – ехидно захихикала Аня.

Парень не обратил внимания на последние слова сестры; он уже и не слышал её поучений насчёт девушек. Его взгляд был прикован к Кате, её золотисто-чёрным волосам, загорелым плечам и рукам, осыпанным мелкими солнечными карамельными веснушками, длинному подолу платья. Катя смотрела на звёздное небо, её цвет глаз в свете прожекторов переливался золотыми и серебряными звёздочками. Она смотрела на небосвод детским, глупым и любознательным взглядом, широко улыбаясь и наблюдая за искристыми точками.

Кин быстро выдохнул и двинулся к ней.

– И запомни, Катя не… Ты куда? Кин? А-а?! – Аня наблюдала за действиями брата с весёлой и довольной улыбкой. – Да! У меня получилось!

Парень остановился около Кати и почти не дышал.

Её руки обнимали талию, а голова уже была опущена вниз, будто ожидая хоть какого-то звука. Щёки парня еле заметно порозовели, и Кинрей вполголоса произнёс:

– Девушка, можно ли пригласить Вас на танец?

Девушка вздрогнула от глубокого тихого голоса, повернулась всем телом и встретилась взглядами с парнем. Катя приоткрыла рот от шока и с удивлением осмотрела его всего. Кинрей не спускал глаз с О'Коннор и отвечал не менее удивлённым взглядом.

Они не слышали уже ни музыки, ни поздравлений, ни радостных громких хихиканий Ани. Очнувшись от недолгого недоумения, Катя через силу неловко улыбнулась и ответила тихим голосом:

– Думаю… можно.

Хейз воодушевился.

Парень уверено подошёл к девушке. Их руки соединились в лёгком пожатии, рука Кати скользнула по плечу Кина, парень бережно и неловко приобнял талию девушки, и пара медленно закружилась в танце. Они двигались точь-в-точь такту музыки, их движения сливались воедино, они будто плыли по земле. Они выглядели слегка напуганными, растерянными и сияющими от радости; только друг друга они слышали в тот момент, совсем не обращая внимания на окончание песни.

– А можно танцевать гостям вместе с выпускниками? – спросила у мужа Аманда, осматривая весь стадион. – Там просто такой красивый паренёк стоит у… Это Кинрей? – она поражённо вскинула брови кверху. – Джон, это наш сын? Он танцует!

– Вижу, дорогая. А кто она?

– Очки бы тебе не помешали, – похлопал по плечу Джона Рэй.

– Рэй, ты не исправим, – улыбнулась его жена, повернула голову к паре, округлила глаза и вскрикнула: – Ужас! Это наша дочь!!

– Катя?! – вдвоём воскликнули Джон и Аманда. Аня быстро осмотрела родителей и улыбнулась:

– Вы думаете, что я не слышала ваши разговоры про сватание?