Дом воспоминаний

Тоби, как и сестра, очень любил зелёный цвет. Абсолютно вся комната светилась нитями светодиодных лент ярко-зелёного цвета. Они были практически везде: на высоком деревянном шкафу угольного цвета, под тёмным столом из дуба, по краям кровати, в углах комнаты и на широком подоконнике. Большая двуспальная кровать стояла у самого окна прямо перед глазами при входе в комнату; тёмный стол на высоких толстых ножках находился в правом углу от двери; шкаф-купе с витражными стёклами (как вы думаете, какой цвет стёкол?) выглядывал из того же угла, где находился стол со стулом, на котором сейчас сидела Катя.

Вся левая сторона комнаты была практически пустой; парень любил её больше всего, ведь там на стене висел огромный экран, на котором он обожал играть вместе с Энцо.

Катя подвинулась ближе к столу. Всё, как обычно, было в хаосе: книги, блокноты и тетради валялись по всему столу, а во всей этой неразберихе величаво стоял на подставке ноутбук, по бокам которого находились небольшие колонки, откуда и лилась музыка.

– Кстати, хотел попросить о помощи с одеждой. Подберёшь мне что-то адекватное из этого всего, пожалуйста?

– Ладно, – ответила Катя. – На тебя это не похоже как-то. Да чтобы Тоби, да ещё и просить меня о помощи? Что с тобой? Решил понравиться Энцо и станцевать с ним сегодня вечерком?

Тоби смерил сестру хладнокровным взглядом и лишь язвительно хмыкнул.

Девушка выдохнула, встала и снова осмотрела весь гардероб брата. Катя решила не мучиться и, постояв несколько секунд с умным и задумчивым выражением лица, вытащила из всей этой кучи хлопковую лёгкую рубашку и вместе с ней захватила смолистого цвета бабочку.

Тоби всё так же не сводил взгляда с движений сестры, а в его янтарно-карих глазах загорелся озорной огонёк.

Катя подошла к шкафу брата, открыла его и увидела несколько старых костюмов. Тоби никогда не любил носить официальную одежду, хотя в ней он смотрелся неотразимо. Все те старые костюмы он надевал только по разу в жизни: на свадьбу дяди, выпуск Кинрея из школы и на день рождения Энцо. Тот день рождения запомнился ему не подарками и возгласами, а горькими слезами и холодной землёй, которой засыпали тела Браунов старших. Посмотрев на этот тёмно-синий костюм с широкой белой лентой в виде пояса на талии, Катя вздохнула, достала его и осмотрела ещё раз.

– Вот твой костюм. Надеюсь, руки из нужного места растут, чтобы смог сам погладить, – Катя положила костюм на кровать около брата.

– Ага… спасибо, – коротко кинул Тоби. Парень сгрёб в охапку все рубашки, закинул их в открытый шкаф и резко задвинул дверцу. – А ты в чём будешь?

– А тебя это сильно волнует? – удивлённо вскинула бровь Катя, наблюдая за действиями брата.

– Ну, мало ли, пойдёшь в чём-то вызывающем, а мне отгонять от тебя всяких маньяков, – не растерялся Тоби.

– Не переживай, меня спасать не придётся. Боюсь только, что как раз маньяки на тебя нападут. Уж очень ты своим криком напоминаешь девушку.

– Чего? А ну повтори.

– Что слышал, глухастик.

В этот момент внизу прозвучал настойчивый звонок в дверь, который прервал начинающуюся семейную перепалку. Тоби озадаченно повёл бровью, спрашивая взглядом сестру, не знает ли она, кто это. Девушка лишь отрицательно покачала головой.

Эрика и Рэй всё так же сидели на кухне, ели пирог и задушевно общались.

– Это к тебе? – спросила Эрика и переглянулась с мужем.

Мужчина пожал плечами. Только он хотел встать и открыть двери, как Тоби тут же оказался около дверей и посмотрел в глазок. Парень нахмурил брови и громко закричал:

– Ка-ать! К тебе, наверное!

– Не ори, я тут! – закрыла уши Катя, подойдя к брату. – И кто там?

– Ну, смотри, – пожал плечами Тоби и открыл двери.

К всеобщему изумлению перед дверьми никого не оказалось.

Двор дома О’Конноров был таким же обычным, как и дворы многих домов в районе Лоренс-авеню: коротко постриженная трава шуршала на ветру, как обёртки от конфет; крохотные фонарики, как маленькие светящиеся звёздочки, выглядывали по бокам ровной каменной дорожки; около забора рос символ Канады – клён. Он здесь рос практически у каждого канадца.

За своим клёном Рэй О’Коннор ухаживал тщательнее и лучше, чем кто-либо. Мужчина никому не разрешал поливать его, срезать ветви и подкапывать землю вокруг. Это дерево было для него будто домашним питомцем: только Рэймонд был его «опекуном».

– Да ты врун, – вздохнула Катя.

– Нет, тут был какой-то человек.

– Всё равно никого и ничего нет.

– Ты невнимательная, – цокнул языком Тоби и поднял с пола большую круглую коробку серо-зелёного цвета с огромным бархатным чёрным бантом. Внимательно осмотрев её с двух сторон, брат и сестра озадаченно повели бровями и переглянулись. – Ты знаешь что-то?

– Абсолютно ничего, – пожала плечами Катя и забрала у брата странный подкидыш. – Может, ошиблись номером дома? Такое часто бывает с почтой мистера Мэржи.