Дом ветров и закатов

– Если Вы полагали, что Вэйран поможет Вам, каким образом он может доказать Вашу невиновность? – Спросила Валетта.

Я улыбнулся. С каждым новым днем она нравится мне больше и больше.

Но Кирай лишь вздохнул и, пожав плечами, покачал головой.

– Никак, – лишь сообщил он.

***

Больше от Кирая ничего толкового добиться не удалось. Если сначала он шел на контакт, потом он решил, что хватит уже вести себя нормально и начал виться, словно уж. Даже Валетту он стал раздражать, она поняла, что добиться от него нормальных ответов больше не удастся, а посему мы просто ушли.

О произошедшем мы не разговаривали, каждый пребывал в своих мыслях. Поскольку преступник был пойман, его дело передавалось на судебное разбирательство, назначенное предварительно на конец зимы, мое присутствие во Дворце более не требовалось.

Принц Садэри по-прежнему был мне очень благодарен, но когда он пришел ко мне, чтобы попрощаться уже на следующий день, это меня удивило. Я не мог думать о нем плохо и подозревать в организации собственного покушения, даже несмотря на то, что Кирай пытался обратиться ко мне за помощью и неоднозначно намекнул на… ничто конкретное, конечно, но мысли все равно накапливались.

Если Кирай невиновен, то это, конечно же, имеет место быть. Но откуда я знаю, что это действительно так? Мое чутье? Приятно, что оно есть, но на него полагаться нельзя, ведь это дело государственной важности. Наше прошлое не может быть важнее. Каким бы оно не было.

Я знаю, что технически он не мог этого сделать, но Кирай был прав, доказать я этого не мог.

С нами распрощались быстро. Принц сказал: «Тебе надо готовится к турниру! Я буду за тебя болеть!». С одной стороны – ура, за меня болеет сам Принц. Но с другой – это выглядело не менее подозрительно, чем его скорый приезд в дом Кайтранов. Если он к чему-нибудь причастен, конечно же.

По традиции мы с Валеттой доехали до дома в полной тишине. Она, как всегда, читала, я смотрел в окно. Мне нравилась эта тишина, но разговор назревал.

Правда, сразу поговорить не удалось.

– Хозяин вернулся! – Радостно воскликнула Мойла и бросилась к нам. – Госпожа!

Весь дом Кайтранов, занимавшийся своими делами и обязанностями, тут же стянулся к входу и принялся приветствовать. Нас.

Я очень пристально наблюдал за Валеттой, она явно не ожидала такого приема. Раскраснелась, засмущалась, взяла меня за руку и спряталась за моим плечом. Это было доверием, которое она оказала мне. Я боялся пошевелиться, спугнуть ее. Она не понимала очевидного, но мне так сильно хотелось до нее это донести.

– Не бойся, они просто рады тебя видеть, – когда мы оказались уже в кабинете, чуть приобнял ее я.

– Но я… – Валетта замерла, а потом заглянула мне в глаза. Улыбка невольно расползлась на моем лице, – не понимаю.

Ее щечки залились легким румянцем, она поджала губы и быстро глянула на вход, как будто кто-то должен был сейчас зайти. Должен, но отвлекалась она не поэтому.

– Дом Кайтранов вообще располагает, – лишь пожал плечами я и улыбнулся.

Она снова заглянула мне в глаза и… расслабилась. Страх куда-то делся, она потеплела и даже улыбнулась. А потом в кабинет ворвались все, кто только мог. Мойла принесла чай, служанки сладости, даже Кави подоспел с какими-то баранками, которые на него повесил кто-то из поваров.

В торжественной обстановке в мой кабинет набились все жители дома Кайтранов и радостно сыпали тост за тостом «За возвращения Хозяина и Госпожи». Валетта смеялась и смущалась, продолжала прятаться за меня, но в конечном итоге не выдержала и все-таки сдалась. Веселье захватило ее, и ближе к ночи она хохотала громче всех.

Я естественно участвовал в случайном празднестве. Наслаждался. Вот почему я любил уходить, возвращение всегда было наградой за отлучение.

Мой дом. Место, которое я построил сам.

Тем не менее мне все никак не давало покоя случившееся с Кираем. Да, знаю, я его терпеть не могу, доказательств его невиновности нет. Но ведь я знал, что он говорил мне правду.

Знал это наверняка.

Но если я попытаюсь его оправдать, то подпишу ему смертный приговор.

Он это знает.

Поэтому он обратился за помощью именно ко мне. Но что я могу сделать?

Наутро Кави взялся за дела, которых, к счастью, осталось заметно меньше, собираясь пополнять наш длинный список. Я же, чтобы отвлечься, отправился на тренировку. Грум хоть и радовался вчера вместе со всеми моему возвращению, сегодня был строг и суров, дважды двинул мне по колену, сбив меня с ног.

– Дворцовая жизнь тебя разморила! – Злился он.

Знаю, не столько на мою слабость, сколько на свое бессилие. Дворец был его слабостью, его неотвратимым наказанием. Но сделать что-то с этим он не мог. А посему мне приходилось терпеть.

– Ты должен был заниматься, – рявкал Грум. – Отвратительно, просто отвратительно.

В очередной раз поднялся на ноги, выпил воды, взгляд зацепился за что-то светлое – Валетта. Она стояла у двери в дом и неуверенно жалась, не зная, стоит ли ей подходить. Я забыл сразу же и о тренировках, и о Груме, обо всем на свете.

– Доброе утро! – Улыбнулся я ей.

Она улыбнулась в ответ и все-таки шагнула мне навстречу.