Дом в центре (Часть вторая)

Дверь открыла молодая женщина. Она утвердительно кивнула на мой вопрос о Борисе Канаане и крикнула, повернувшись к нам спиной. - Боря! К тебе. - Кого там черти... - послышалось недовольное ворчание брата. Через секунду появился и он сам. Глянул на меня - и замер с разинутым ртом. - Серега! - наконец-то выдавил он. - Живой! Ну, дела. Нашелся, пропащий. С ум-ма сойти! Прямо не верится, что это ты. Борис шагнул ко мне, схватил за руку, потом похлопал по плечу. Словно сомневался в моей материальности. - А это кто? - брат наконец заметил моих хазар. - Личная охрана. - Мне было не совсем удобно: я сам довольно крупногабаритен, а тут еще двое телохранителей не самых маленьких по размеру... Хоть мы и не с ночевкой сюда пришли, но места займем много. - Большим человеком стал, парень, - Борис удивленно покачал головой. - Ну, пошли, тут такие дела творятся - посмотри. Мы прошли в большую комнату. Борис плюхнулся перед телевизором и словно забыл обо мне. Я чуть не взорвался от возмущения. Брат, называется! Меня четыре года не было, а он поздоровался - и к телевизору. Ей Богу, сейчас повернусь и уйду! На экране танк стрелял по какому-то высокому белому зданию и попадал в верхние этажи. Диктор тарахтел по-английски так быстро, что я не понимал ни слова. - Слушай, ты, поросенок, - сказал я, стараясь сгладить свою злость шутливым тоном, - можешь от кино оторваться? Выруби ты к черту свой ящик! Жена Бориса бросила на меня испепеляющий взгляд и вернулась к экрану. Сам же Борис только хохотнул. - Ну, даешь, Серега, кино! Надо же... Супербоевик. Вижу, что у вас на том свете с чувством юмора полный порядок. После хевронских передряг я рассчитывал на лучший прием. Что мне, действительно уйти? - Слушай, Боря, мне в самом деле не до шуток. Не вижу ничего смешного в своих словах. Ты мне не рад? Скажи, и я уйду. Не буду отвлекать тебя от важного дела. - Серега, черт, - брат убрал звук почти до нуля, - ты что: с Луны свалился? Это же гражданская война, Ельцин с парламентом сцепился, по Белому Дому из танков палят. А ты выступаешь, недоволен. Это же исторические кадры, считай, что штурм Зимнего в натуре смотришь. - Боря, сделай звук нормально, - сказала жена брата сердитым голосом. Я посмотрел на экран. Высокое здание совершенно не напоминало невысокую резиденцию американского президента. Но танк... трах-тарарах! Это советский, тьфу, уже российский танк. И толпа на заднем плане типичная, знакомая. А главное - надпись на экране: Москва, сегодняшнее число, только время не вечернее, не сейчас. Экран мигнул, на несколько секунд на нем действительно появился американский Белый Дом, потом возник официального вида мужчина, официально зачитывающий какую-то бумажку под сенью американского флага. - Дела-а, - протянул Борис, отворачиваясь от телевизора, - говорят, что Руцкого с Хасбулатовым уже взяли. Но провинция Ельцина не особенно поддерживает. Как ты думаешь, он их пересилит? - Да я их никого не знаю! - тут я, подобно охотничьей собаке, сделал стойку, почувствовал интересующий меня предмет, - а этот, как его... Булат... Хасбалаев... - он мусульманин? По тому, как Борис с женой посмотрели в мою сторону, я догадался, что свалял дурака. Но одновременно понял, что без подробной лекции Бориса (а кому еще я смогу так откровенно задавать идиотские вопросы?) мне никогда не разобраться в этом безумном мире, где танки стреляют в центре Москвы, Армения воюет с Азербайджаном, а в Хевроне дети на улицах кричат: "Зарежь еврея!" - Боря, извини. И вы... - я посмотрел на молодую женщину. Борис поспешно вскочил и представил. - Это - Люда, моя жена, а это - Сергей, мой брат. Брат по отцу, - добавил он в ответ на недоуменный взгляд жены. - Борис и Люда, извините меня, пожалуйста. Я выгляжу сумасшедшим, но это не совсем верно. Считайте, для простоты, что я провел четыре года на необитаемом острове. Глаза Бориса загорелись, его жена, наоборот, сделала страдальческое выражение лица и отвернулась к экрану. - Хорошо, - сказал Борис, - ты меня заинтриговал. Наши, я думаю, все равно победят. Пошли поговорим. Туда, где нормальные люди говорят. На кухню. Твои друзья пьют, или они на работе? Тут до меня дошло, что из-за дурацкой возни с телевизором я забыл о спутниках. Но их это не смутило, они нашли себе стулья и сидели, глазея на непонятную им гражданскую войну. - Они пьют на работе, - ответил я, одновременно задумавшись, что можно предложить хазарам по части выпивки. Кумыс? Провожаемые не слишком любезным взглядом Люды, мы вышли на кухню. Борис достал из холодильника уже ополовиненную бутылку вполне русской водки. - Убери ее, - скомандовал я. - Забыл, с кем дело имеешь? Жди меня, и я вернусь. Организуй пока стулья. Здание, в котором жил Борис не особенно отличалось от самых обычных советских домов современной постройки. Сбегать в Санкт-Петербург, взять в Доме пять бутылок "Финикии" и немного снеди на закуску оказалось совсем просто. Когда я вернулся, Борис еще не успел всех как следует рассадить. - За два великих события в один день! - мой брат провозгласил тост. - За окончательное поражение коммунизма в России и за воскрешение моего брата из мертвых! Я вполне мог бы обидеться, что московские разборки со стрельбой почему-то оттеснили мою персону на второй план, но не стал лезть в бутылку. Родной вариант сильно изменился за четыре года. А странные обстоятельства даже самых нормальных людей могут склонить к странному поведению. - Вот что, Боря, - сказал я после первой, пока братец разливал вторую порцию, - давай совмещать приятное с полезным. Тебе вино нравится? - Угу, - Борис кивнул. - У меня его - хоть залейся. Выпьем, сколько захотим. А ты мне пока рассказывай все, что в вашем долбаном мире произошло за последние четыре года. Проведи самую масштабную политинформацию в твоей жизни. Поехали! - С чего начать? - спросил брат, осушив вторую рюмку. - С лета 1989-го. - Та-ак. Ты помнишь Горбачева?..