Дом в Мансуровском

Совесть, Саша. Меня замучила совесть. Ты благородный человек и не заслуживаешь вранья.

Ах, если бы это был не ты! Если бы был другой, обыкновенный человек. Я бы все скрыла. А с тобой не могу. Наверное, я дура. Но и это не важно. Все будет так, как ты, Саша, скажешь.

И еще – ты научил меня многому. Но главное – нежности. Спасибо тебе и прости.

Твоя Катя»

Ася отложила последнюю страницу. Вот и все, карты открыты, секреты известны.

Что теперь?

А ничего. Это тогда, сто лет назад, было актуально. А теперь нет. Прошла целая жизнь. Жизнь Саши с Катей была такой короткой, а у нее с ним в три раза длиннее. Сашу эта правда не просто расстроит – она его убьет. Да и Юля давно взрослая женщина, отца обожает, и вряд ли ей станет легче от этой правды.

А Маруся? Эта новость и ее прибьет. Маруся – нежное и трепетное существо, а тут такое! Нет, никому не нужна эта правда. Всем от нее будет только хуже.

«Имею ли я право решать за Сашу и Юлю? – подумала Ася и решительно ответила себе: – Имею. Я за них отвечаю. К тому же письмо Катя не просто не отдала, а спрятала. Значит, сомневалась. Все, решено. В конце концов, надо и мне научиться принимать решения».

Ася подошла к окну. Свежий, недавно выпавший снег искрился на солнце. Ребенок лепил снежную бабу, но баба не получалась и рассыпалась, однако он упорно пытался слепить первый шар. Рядом валялись красная пластмассовая лопатка и синее ведерко. Прошла школьница с портфелем и что-то сказала ребенку. Тот не обернулся. Характер. Лет пять, а уже виден характер.

Из подъезда вышла женщина с ковром, разложила его на снегу, намела веником снег и принялась чистить.

Ася обернулась и посмотрела на часы – скоро вернется муж, а значит, надо накрывать стол к обеду.

Ася не могла перестать думать о муже, о его судьбе. Оказывается, тихая скромница Катя вышла за него без любви. Сама Ася всю жизнь сомневалась, любит ли она мужа. Со временем, кажется, полюбила. Впрочем, что она знает о любви? И все же у них прекрасная дружная семья и чудесные девочки. Значит, все не напрасно.

Но бедный, бедный Саша! Разве он не достоин любви? Да кто, как не он? А получается, что любила его только Клара. Любила так, что готова была на все. А он влюбился в Катю. Вот вам жизнь…

Теперь все понятно про Юльку. Какие цыгане? В ней кипит южная кровь. Отсюда и черные смоляные волосы, и черные, как ночь, глаза, и темперамент, и характер.

Юлин отец был красавцем, Юлька в него.

А может, Катя хотела, чтобы Юля знала, кто ее настоящий отец? Тихая скромница Катя. Да уж! А страсти в ее душе кипели нешуточные.

Ася еще раз глянула на часы. До Сашиного прихода осталось полчаса, и она все успеет. И еще – ее муж никогда не узнает правды. Никогда. Потому что эта правда его убьет. А Ася этого не допустит. Письмо надо выкинуть, сжечь, уничтожить, как не было. Какое счастье, что нашла его именно она! Впрочем, кто убирает в книжных шкафах? А уж тем более на самом верху, под потолком, куда и она добралась совсем недавно. Дернул же черт.

Завтра, когда муж уйдет на работу, она письмо сожжет, похоронит вместе с Катиным секретом. Ужасным секретом, надо сказать. Сожжет письмо в старом алюминиевом тазике, который стоит под ванной. Потом откроет окна, гарь и дым выветрятся. И никто не узнает о письме. Она так решила.

Но письмо ее не отпускало. Можно ли осуждать Катю за то, что она сделала? Вряд ли. Муж рассказывал, что жили они хорошо и очень любили друг друга. Неужели эта Катя была такой изощренной вруньей, такой хорошей актрисой? Или она полюбила его позже, такое бывает. Да и как можно не полюбить чистого, честного, благороднейшего человека? Как можно не испытывать к нему чувства благодарности?

На следующий день Ася исполнила задуманное: сожгла письмо, проветрила квартиру, следы замела.

Можно жить дальше.

Но как тяжело носить чужие секреты! Эх, Катя. За что ты мне отомстила? Великая мудрость – не нужно никого осуждать. Ася хорошо помнила, что и с ней чуть было не приключилась история. Слава богу, что не приключилась, иначе бы рухнула вся ее тихая и счастливая семейная жизнь.

* * *

Странная штука – счастье. Эфемерное. Только что было – и нет, как испарилось. Короткие минуты счастья и долгие часы после него, часы сомнений.

А может, наивно думать, что любовь – это счастье? Любовь – вечная мука, терзания и испытания. А если уж совсем по-киношному, любовь – это проклятие.

У Юли было именно так. Она чувствовала, что погружается во тьму и безысходность, окончательно смирившись с тем, что с Кружняком ей не расстаться – судьба, хотя Юля не была фаталисткой, считала, что человеческая судьба в руках самого человека, но на деле получалось не так. А ведь все были уверены, что у нее сильный характер, огромная воля и сила духа.

– Не тот случай, – посмеивался Кружняк, – здесь ты просто должна смириться. Против судьбы не попрешь.

Юлю бесили его выпады.

– Еще чего! – возмущалась она. – Вот захочу – и оборву одним днем.

– У тебя что-то с памятью, – не успокаивался Кружняк, – такое уже было.

А потом Юля устала мучиться и решила: буду жить, пока живется, когда-нибудь все равно все изменится.