Дом, в котором живёт смерть

— Не так давно я сидела на палубе, думая о том, о сем, когда появилась не кто иная, как Кейт Кит. Я не видела ее ни за ленчем, ни за обедом, уверена, что и она не видела меня, а вот тебя-то она не упустила из виду. Она сказала, что и ты на борту. — Серена передернула плечами. — Конечно, мне пришлось сделать вид, что я все это знаю и в курсе дела, чем ты занимаешься в этой части света. Кстати, Дэйв, куда ты в самом деле направляешься?

— Посоветоваться с экспертом, только и всего! А затем, поскольку никто из вас не собирается появиться дома раньше 1 мая, я вообразил, что это будет самый приятный способ попутешествовать.

— Самый приятный, Дэйв? До этого утра я тоже так считала. Но теперь я в этом не уверена. — По губам Серены скользнула холодная улыбка. — Нельзя не признать, что Джефф здесь считается кем-то вроде привилегированного гостя, но он не должен слишком злоупотреблять этим положением. Вы все еще испытываете ненасытное любопытство, Джефф?

— Я любознателен от природы, — ответил Джефф, — кроме того, у меня есть весомая причина проявлять любопытство.

— В самом деле? И что же это за причина?

Джефф посмотрел на нее:

— Во-первых, Айра Рутледж написал мне письмо, сообщив, что хочет видеть меня в Новом Орлеане в связи с некоей деликатной ситуацией (неназванной), которая включает меня и еще одно лицо (тоже неназванное), не входящее в семью Хобарт. Затем Дэйв написал мне письмо примерно в том же духе, но более взволнованное, настаивая, что я должен быть здесь, потому что дело очень спешное. О том, в чем оно заключается и почему имеет отношение к другим неродственникам, кроме меня самого, не было и речи. И наконец, что за мистическое значение придается дате 1 мая?

— 1 мая, Джефф?

— Айра упомянул какую-то дату — до конца апреля. Дэйв подчеркнуто сказал о 1 мая и сейчас упомянул его снова. Короче, что это все значит и при чем тут 1 мая?

Дэйв возмущенно повернулся к нему:

— Слушай, Саббатини!..

— Хобартов никогда надолго не оставляет чувство юмора, — заметил Джефф. — Если помнишь, ты называл меня Саббатини в письме. Сегодня рано вечером Серена пробормотала имя, которое звучало как Мерриман. Она не смотрела на меня, но у меня появилось чувство, что она имела в виду покойного Генри Сетона Мерримана. Если вы не кончите веселиться, то можете расширить список. Есть еще Стенли Вейман, Чарльз Мейджор…

Серена искренне рассмеялась:

— Нет, Джефф. Согласна, это не смешно. — При этом она откровенно подсмеивалась над ним. — Деликатная ситуация, не так ли? Вот уж действительно деликатная! Нам лучше все ему рассказать, Дэйв.

— Но!..

— Я считаю, лучше мы ему все расскажем, потому что если он узнает это от Айры, то сделает неправильные выводы. Это вовсе не деликатно, это вовсе не важно, это вообще ничего не значит.

— Ты имеешь в виду только ту часть? — спросил Дэйв.

— Конечно, только ту. Поскольку теперь ты считаешься официальным главой дома, лучше расскажи ему сам. И тогда все будет разрешено одним махом — и его непонимание, и моя кажущаяся невнятной речь, и эта странная дата 1 мая. Так говори же, о царь Давид Израильский! Пусти в ход свою привычную болтливость — вместе с моим благословением.

Дэйв собрался с силами:

— Ладно. Я-то шутил о Саббатини! Но если Серена упомянула некоего Мерримана, — он посмотрел на Джеффа, — то она имела в виду не писателя Сетона Мерримана, а Эрла Дж. Мерримана из Сент-Луиса, Миссури. В определенном смысле его можно считать варваром, но он сделал нам очень выгодное предложение, и мы обещали ему сообщить наше решение до 1 мая или в этот день. Видишь ли, Джефф, мы, скорее всего, продадим Делис-Холл.

Глава 4

Когда во вторник утром, сразу же после девяти, Джефф спустился к завтраку, на несколько вопросов уже были получены ответы, а кое-какие ситуации прояснились.

С Сереной и Дэйвом он расстался в два часа ночи. Те в мрачном настроении остались сидеть в каюте, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Улучшиться их настроение не могло, так как разговор все крутился и крутился вокруг одной и той же темы.

— Нет, ну в самом деле! — возбужденно вскинулась Серена. — Я могу понять, Джефф, о чем ты, должно быть, думаешь, но ты не прав. У нас нет финансовых трудностей, честное слово, нет! Отец мог сделать парочку небольших инвестиций, которые оказались не очень продуманными, но основное состояние осталось нетронутым. Мы можем вести тот образ жизни, к которому привыкли. У Дэйва нет необходимости искать работу, а мне самой стирать свое белье.

— Тем не менее, — возразил Джефф, — продавать Делис-Холл…

— Конечно, мы его продаем, мой бедный романтический дурачок! Я устала от этого места и сыта им по горло; оно мне с давних пор стоит поперек горла. Оно такое фальшивое, такое искусственное!..

Здесь вмешался Дэйв:

— У дома есть свои недостатки, и я согласен, что мы должны его продать. Но что же в нем такого фальшивого или искусственного?

— А то, что он обставлен мебелью тех времен? А то, что нам приходится делать вид, будто мы феодальные властители поместья и за нашими плечами столетия родовой истории?

Дэйв задумался.