Дом, в котором совершено преступление (Рассказы)

В дурном расположении духа, спрашивая себя, нельзя Ли выдумать предлог, чтобы отказаться от встречи, Джироламо провел час, гоняя на автомобиле по окраинным улицам, в тени больших платанов с буйной летней листвой. Девушки жили в районе Париоли; остановив машину у их дома, Джироламо был удивлен шикарным фасадом в современном стиле: сплошь стекло и мрамор. Ему казалось, что его новые знакомые - девушки скромного положения, скорее всего служащие. Впрочем, войдя в подъезд, он обнаружил, что их квартира - в полуподвале. Джироламо спустился по ступенькам, нашел в темноте дверь и позвонил. Тот же неприветливый голос крикнул ему изнутри, чтобы он подождал на улице. Джироламо предположил, что девушки, вероятно, живут в одной комнате и комната эта в большом беспорядке. Он поднялся по лестнице и сел в свой автомобиль, стоявший напротив входа.

Ему пришлось-таки подождать под палящим солнцем, которое накалило верх машины; но вот наконец они явились.

Девушки очень разные: одна - небольшого роста, грациозная, помоложе; другая - высокая, некрасивая и постарше. Но их бледные лица напудрены одной и той же блеклой пудрой; те же черные, мертвенные круги наведены под глазами, той же бесцветной, анемичной помадой подмазаны губы. И одеты они были одинаково: зеленые юбки колоколом и жесткие прозрачные блузки, сквозь которые, как сквозь целлофан, просвечивали грубые, туго прилегающие, затянутые бюстгальтеры мутно-розового цвета. Их белокурым волосам цвета соломы явно не соответствовали черные глаза и ресницы.

Подойдя ближе, невысокая наклонилась к окну машины и сказала:

- Ну что ж, пойдем завтракать. Только предупреждаю: у нас всего полчаса свободные, самое большее - минут сорок пять.

- Что за спешка? - сухо спросил Джироламо.

- Очень жаль, но или условимся на этом, или мы уходим домой.

Не понимая причин подобной невежливости, испытывая скорее любопытство, нежели обиду, Джироламо, не мешкая, подъехал к траттории неподалеку от Понте Мильвио. Войдя в сад ресторана, они увидели ряды пустых столиков в скудной и душной тени акаций.

- Никого нет, - сказал Джироламо. - Понятно, августовские каникулы *. Останемся здесь или, может быть, поедем куда-нибудь в другое место?

* Традиционные праздничные дни в середине августа римляне стараются провести за городом.

Маленькая грубо ответила:

- Мы пришли не себя показать, а поесть. Тут и останемся.

Они сели. Подошел официант. Маленькая стала читать меню.

- Есть омары. Могу я заказать омара?

- Разумеется, что за вопрос, - удивленно ответил Джироламо.

- Да кто вас знает. Вы сосчитали свои денежки, прежде чем нас приглашать?

Официант, держа блокнот наготове, терпеливо ждал с бесстрастным лицом человека, который видывал всякое и ничему не удивляется.

Джироламо сказал, смеясь, но внутренне раздраженный:

- Да, я сосчитал свои денежки; пусть будет омар.

- Так, значит, омар, - сказал официант. - А вино какое?

Маленькая снова спросила:

- Можно мне спросить бутылку вина? Или будем брать разливное?

- Да заказывайте, что вам угодно, - ответил Джироламо, которому все это стало надоедать.

Высокая сказала:

- Не сердитесь, мы для вас же стараемся. Сколько раз бывало: нас пригласят, а потом у них денег не хватает.

Когда официант ушел, маленькая резко спросила:

- Кстати говоря, я даже не знаю, как вас зовут.

- Меня зовут Джироламо.

- Не нравится мне это имя, похоже на дуролома.

- А вас как зовут?

- Ее зовут Клоти, - сказала высокая, - а меня - Майя.

- Но ведь это уменьшительные имена, верно?

- Да, ее полное имя - Клотильда, а мое - Марианна.

- А мне вы какое уменьшительное имя подберете? - обратился Джироламо к Клоти.

- Никакого, - отрезала та.

- Но все-таки вы должны меня как-нибудь называть. И поскольку имя Джироламо вам не по душе...

- А к чему мне вас называть? Через полчаса мы распростимся и никогда больше не увидимся...

- Вы в этом уверены?

- Чего уж вернее.

Подошел официант, и все в молчании принялись за омара, поглядывая на пустые столики, где прыгали большие воробьи, слетавшие с акаций в поисках крошек. Джироламо исподтишка наблюдал за Клоти и все больше убеждался в том, что она очень мила и нравится ему. У нее был маленький вздернутый носик с широко вырезанными ноздрями и черные блестящие глаза немного навыкате; пухлый ротик капризно надут, нижняя губка выпячена над едва очерченным подбородком. Эта головка сидела на прелестной шейке, округлой и крепкой, с гладкой белой кожей.

- А вам известно, что у вас очень красивые глаза? - произнес наконец Джироламо.

- Нечего мне комплименты отпускать, - огрызнулась Клоти. - Запомните: я не по вашим зубам орешек.

- А по чьим же?

- Это уж вас не касается.

- Могу я вас попросить об одолжении? - обратился Джироламо к другой девушке.

У той было толстое круглое лицо, на котором, словно птичий клюв, выдавался длинный заостренный нос.

- Какое одолжение?

- Скажите своей подружке, чтоб она была немного полюбезнее.

Майя повернулась и повторила, как попугай:

- Ты слышала, Клоти? Будь немного любезнее.

- Вы хотели, чтоб я пришла позавтракать, - вот я и пришла. И нечего с меня больше требовать.

- Но, Клоти... - начала Майя.