Дом в Коптевском переулке

Вера ни словом не упомянула Андрея, за все время нашего разговора и наших торопливых сборов. Меж тем он точно присутствовал рядом с нами, невидимый и неощутимый ничем, кроме иррационального осознания самого этого факта, и эта неощутимость моего лучшего друга мучила меня и поминутно возвращала к пустоте своей квартиры, куда направлялись мы по причине, известной лишь самой Вере. Да, быть может еще, и самому Андрею. Я лишь мог надеяться, что эта причина связана с его исчезновением, причина, которую я, по прихоти судьбы или ее злой усмешки, не заметил в собственном доме.

Полчаса едва минули, а мы уже были у порога моей квартиры. Вера прошла в комнату первой, я задержался на пороге, отыскивая в темноте выключатель, дабы изгнать страхи и окружить себя и ее спасительным коконом света.

Она подошла к зеркалу, принялась что-то искать в подзеркальнике; за все это время она не произнесла и единого слова. И, наконец, нашла. Открыла средний ящичек и вынула оттуда какую-то белую коробочку.

Странно, но до сей поры я не замечал, что в подзеркальнике наличествует средний ящичек. Все время он был заперт на ключ, сам же ключ торчал в замке и, кажется, никогда не покидал своего обиталища. Я никак не мог оторвать взгляд от руки Веры, с такой изумительной легкостию изменивший привычный мне, отлаженный порядок мироздания и открывший в нем неведомые до сего дня вещи, о существовании которых я, проживший в этой квартире восемь с половиной лет безвылазно и всякий предмет обстановки знавший и ощущавший одними лишь кончиками пальцев, иной раз не прибегая к незаменимым услугам зрения, я обставивший комнату собственноручно, не подозревал вовсе. Чтобы убедиться в истинности происшедшего на моих глазах, мне пришлось снова прибегнуть к тактильным ощущениям, к помощи пальцев, - я осторожно потрогал новообретенный ящичек, с трудом заставляя себя верить в его непреложную реальность.

Ящичек был отперт, Вера извлекла из него сверток, вначале показавшийся мне белой коробочкой и подала мне; опять же без единого слова.

- Что это? - спросил я, тревожно разглядывая сверток и никак не решаясь его вскрыть. Вера сделала движение ко мне, но подходить не стала, лишь произнесла короткое: "вскрывай!".

Узел не развязывался, я сорвал веревку и, не в силах сдержать волнение, принялся разрывать бумажную обертку.

Внутри были бумаги и фотографии. В глазах рябило, ни сразу, а спустя минуту или более, я смог прочесть заглавия документов, что держал в руках. Свидетельство о смерти, копия медицинского заключения, справка из морга, копии каких-то протоколов с места происшествия, две газетных вырезки, уже потемневшие от времени, бумага с Введенского кладбища с указанием номера участка и захоронения, снимки, должно быть, оттуда: серый могильный камень с золотой надписью, несколько человек вокруг. Одни старики, лишь в сторонке темноволосый молодой человек в твидовом костюме не по размеру, вне себя от горя, смотрит не на камеру, а на собственные руки, сложенные ладонями кверху, точно молится. На другом снимке он уже поднял голову, рядом с ним оказалась девушка, его ровесница.

Я присмотрелся к паре.

И вскрикнул, узнав на снимке самого себя. И Веру в той девушке. И моих родителей на предыдущем снимке. И маму Андрея, которую Вера держала под руку.

Торопливо, стараясь не разжать заплясавшие враз пальцы, ибо, если разожму, - все потеряю, не верну более, - принялся прочитывать документы.

"Настоящим уведомляется, что Кокарев Андрей Нилович 67 г. р. ... в результате множественных ран в области... полученных в результате дорожно-транспортного происшествия... на пересечении Большой Яхонтовой и улицы Академика Волкова... в двадцать два тридцать пять... при столкновении автомобилей "Жигули" ВАЗ-21063 и "Москвич" АЗЛК-412... владелец последнего из указанных явился виновником... и скончался в больнице... проведенный анализ крови на наличие алкоголя, предположений, относительно возможного опьянения не подтвердил."

Бумаги, точно тяжелые снежные хлопья, рассыпались по полу между мной и Верой.

- Что это? - снова спросил я, и ожидая и не ожидая ответа на свой вопрос.

- Андрей умер, - тихо ответила Вера после долгой паузы. - Умер девять лет назад.

И снова тишина. Не знаю, когда я услышал эти слова, через сколько времени после того, как Вера произнесла их, они проникли в меня, преодолев все препоны и преграды, выстроенные за столь долгий срок. Должно быть, прошла малая вечность.

- Девять... лет? Девять?

- Двадцать четвертого декабря девяносто первого года. Попал в аварию, возвращаясь домой с работы. На следующий день мы вдвоем, и твоя мама вместе с нами, заехали за ним в морг. Через два дня были похороны.

- Не-не помню.... А снимки?