Дом в Хамптоне

Гарри засмеялся.

— Только одного?

— Он делает такие вещи постоянно. Для него не имеет значения, где он находится и как его воспринимают. Ему просто необходимо общаться с молодыми женщинами, чтобы преодолеть в себе некий комплекс, своего рода самоутверждение.

— И он, наверное, носит огромное обручальное кольцо на руке. Как это трогательно!

Донни улыбнулся.

— Это трогательно, когда делает кто-либо другой. Но если мы это не делаем, это не значит, что мы не можем это сделать.

Гарри налил в бокалы еще вина.

— Показывал ли я тебе эту бергмановскую вещь — «Ложь»? С Джорджем Сегалом и Ширли Наш?

Донни отхлебнул вина.

— Нет.

— Боже мой! Невероятно! Это моя самая любимая пьеса. Они женаты. У них вполне благополучный брак. Они богаты. Он — талантливый архитектор. Она — будущий юрист. Они оба очень обаятельны и любят друг друга. У них воспитанные и опрятные дети. Но у нее начинается роман с его лучшим другом.

Однажды он заболевает, у него что-то вроде мигрени, и идет к врачу. Доктора нет на месте, и он собирается дождаться его. У врача работает одна очень симпатичная медицинская сестра. Наш герой понравился ей, и она ищет повод с ним познакомиться. Она привлекательна и сексуальна. В общем, неожиданно для себя он рассказывает ей обо всем, раскрывает ей душу. И тут он понимает, что хочет трахнуть ее. Это подтверждает его догадки о том, что, при всем кажущемся благополучии, у него с женой не все в порядке. В конце концов дело у них заканчивается постелью.

Дома его мучают угрызения совести. До сих пор он не изменял жене, он любит ее, он обожает ее. Она прекрасна, она всегда в форме, даже в семь часов утра ему не к чему придраться — никаких небритых подмышек, заспанного лица, у нее всегда все в полном порядке.

Дома у них отдельные спальни. Господи, как я люблю Бергмана! Он всегда находит такие точные детали, которые без слов говорят обо всем. В общем, он хочет поговорить с ней, признаться — во всем. Ему кажется, что он знает ее достаточно хорошо. И вот он начинает исповедоваться перед ней, но она перебивает его: «Не надо ничего говорить мне, ты все испортишь. Мне это неинтересно. Я не хочу слышать об этом». У нее начинается истерика. Неожиданно жена рассказывает ему о своем любовнике — его лучшем друге. Муж сходит с ума, осознав, что вся его жизнь прошла во лжи.

— И что дальше?

— Подожди минутку, я сформулирую суть. Да, суть в том… черт, я же знал, в чем смысл… Нет, сейчас я не соображу… Я потерял суть.

Гарри вновь наполнил бокалы. Одна из девушек, сидящих за соседним столом, что-то тихо сказала другой, посмотрев на них.

Донни взял бокал со стола.

— Гарри, Джина не Ширли Найт. И твоя жизнь еще далеко не закончилась. Не надо так терзать себя. Аарону двадцать пять лет. Ты ни в чем не виноват. Тебе нужно все Джине объяснить.

— Да. Я знаю. Но это трудно себе представить. Конечно, я не брошу свою жену. Но ты понимаешь, во мне как будто поселился чертенок, который все время нашептывает мне на ухо всякую дрянь. Мне видится эта женщина, полная страсти и похоти, и меня словно тянет туда. Что это, я не знаю. Может, тоска по свободе? Последняя вспышка страсти, желание перемен? Я не знаю. Но это ужасно действует мне на нервы и выводит из себя. Я все время думаю об этом. Иногда мне кажется, что выдайся подходящий момент, как тогда, когда она была в бикини, и я не смогу устоять.

— Вполне нормально, что ты думаешь о женщинах. Ты ведь еще не старик, ты живой человек. Все в порядке. Думай об этом сколько хочешь, только старайся не наделать глупостей.

— А ты думаешь об этом?

Донни засмеялся:

— Оставь меня в покое, Гарри. За кого ты меня принимаешь? Я что, архангел? Конечно, я думаю об этом. Я тоже думаю о Фритци. Не говори только, что я не откровенен с тобой. Я даже думаю о том, что не прочь согрешить с ней.

Гарри оживился. Он спросил, улыбаясь:

— Правда?

— Правда. — Донни откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. — Гарри, я хочу тебе рассказать, что cast мной произошло однажды, много-много лет назад. Я никогда тебе не рассказывал об этом. Не знаю, почему я вспомнил это сейчас. Это было уже после окончания медицинского колледжа. Моя мать умерла — я жил и работал в одной клинике. Я только женился на Дженни и работал день и ночь. Из-за того, что я так себя изматывал, у меня начались головные боли. Я отправился к психиатру, которого хорошо знал и уважал, и он провел со мной беседу. Когда я вышел от него, я подумал: «К черту все! Может, не стоит пытаться помочь каждому, как я делал до сих пор, а надо стать эгоистом и заботиться только о себе и своем благополучии. Ведь вокруг полно людей, которые живут по такому принципу. И хорошо живут».