Дом в глуши

Подбегаю, пытаюсь перевернуть на спину, но конечности застыли и не поддаются. Пока я вожусь, чувствую, как начинают гнуться под моими ладонями руки и ноги девушки. Всё. Мёртвое тело парализованным не бывает. Я встаю и вижу собравшихся передо мной троих юношей. В руках у двоих из них карабины с разорванными стволами. Третий машинально потирает правую кисть левой, глупо моргая глазами. Рот его открыт. Меня берёт злость. Хочется голыми руками разорвать этих придурков.

— Что вылупился, ублюдок? — как змея зашипел я в лицо Али. — Убил девушку? Я её из рабства спас, через полмира тащил. Пришёл сюда, чтобы ты, дебил малолетний, не дай бог, что ей плохое не сделал. А ты? Она же тебя, дурака любила! — по лицу у меня ползли слёзы, я, не сдерживаясь, заорал в голос. — Вот и живи теперь с этим всю жизнь!

Внезапно юноша выхватил у меня из руки Беретту, поднёс её к своему подбородку и нажал спуск. Прогремел выстрел, и Али упал спиной в траву.

Я не выдержал и сел прямо там, где стоял.

— И умерли в один день, — чуть слышно прошептал я.

Новая Земля, Нью Дели. 24 год, 7 месяц, 06 число. 09:35

Фариду и Али похоронили вместе, прямо напротив КПП. Я чуть не начал сооружать крест на могилу, но вовремя вспомнил, что они арабы. Сложили простой курган из камней, а капрал Ричардс с помощью обычной лупы очень красиво и аккуратно выжег на доске имена. Никаких фамилий. Просто «Али и Фарида». По-английски. Потом он позвал какого-то индуса и тот продублировал надпись арабской вязью.

До аэропорта неслись как на пожар. Взлетели тоже почти мгновенно. А в самолёте я не выдержал и опустошил почти весь бар. Как потом первый лейтенант Белл доставил меня в гостиницу, я не знаю, да и, честно говоря, не хочу знать.

В себя пришёл в своём номере, на той самой кровати «Ленин с нами» и с чувством гнетущей пустоты внутри. По всей комнате валялись бумажные пакеты с покупками из Нью Дели. Смотреть на них было тяжело, и я затолкал их под кровать. Пусть я не чувствовал любви к этой девушке, да и Фарида, как оказалось, ничуть не забыла мальчика, предназначенного ей в мужья, но вот не стало её, и в сердце тоска и пустота. Иногда, когда ты, казалось бы, всё продумал и предусмотрел, жизнь подбрасывает какой-нибудь неучтённый фактор, который совершенно меняет все планы.

Я долго стоял под контрастным душем, жал пресс и отжимался, пока не почувствовал себя хоть чуть готовым к дальнейшим делам.

— Мистер Сухов! Сэр! — окликнул меня портье. — Ваша львиная шкура уже готова.

— Моя львиная шкура, — тупо повторил я. Потом собрал мысли в кучку и ответил: — Бросьте её в номер.

И вышел из гостиницы. Прежде всего надо было сходить в магазин.

Бобёр и Жанна смотрели какую-то комедию с ноутбука. Видимо, было смешно, потому что оба заливисто хохотали. Я вошёл и, не проходя, неподвижно стоял в дверях, пока оба не обернулись. С минуту они молча рассматривали меня, потом девушка спросила:

— Гена, что с тобой?

— Струна, ты чего, бухой? Блин, пьяный снайпер. Теперь я видел всё.

— Фарида умерла. Змея укусила. Мгновенный паралич и смерть. Я ничего не успел сделать.

Бобёр мгновенно достал из-под стола бутылку виски «Одинокая звезда», три стопки из нержавейки и сказал:

— Водки нет. Давайте тем, что есть, помянем, — и разлил на троих.

— Я не буду, — сказал я. — Вчера в самолёте напоминался. Не надо продолжать, и так не по себе.

— Можно, я тоже не буду? — спросила Жанна. — Если надо, я могу изобразить, но пить не хочу.

— Мне что, одному что ли? Вот сколько я тебя знаю, Струна, никогда с тобой нормально выпить нельзя, — Серёга махом опрокинул стопку. — Пусть ей земля будет пухом. Ещё какие новости?

— Жанна, скажи, как вас похитили?

— Я скажу, — ворвался Бобёр. — Один из техников на кого-то работал. На кого, пока не ясно.

— Устинов Семён. Когда мы проводили испытательный полёт, он пустил в салоне усыпляющий газ, а сам был в противогазе. Мы все проснулись связанные, уже над Халифатом. А там нас встретили Смит с охраной.

— Понятно, — подытожил я. — Жанна, скажи, а кому ты рассказывала про своё место работы?

— Никому.

— И не писала никому, и не звонила?

— Только маме.

— Спасибо. Вот теперь, пожалуйста, иди, минут десять погуляй. В Фиссу что ли сходи.

— Надоело. Я почти сутки в этой Фиссе проторчала. Кстати, Гена, с тебя тысяча семьсот тридцать два экю.

— За что?

— За Фиссу. Бросил меня здесь, мне делать нечего. Вот и ходила по магазину. Иди теперь, оплачивай. Тиран.

— Бобёр, ты что, не знал, чем девушку занять? Я из-за тебя почти на два куска попал.

— Сам виноват, — парировал Бобров. — Ты зачем её на меня бросил?

— Ах, бросил, — включилась Жанна. — А кто говорил: «Жанночка, вы скрасите моё тусклое здесь существование»?

— В общем, Бобёр. Скидываемся по рублику и в школу не идём.

Мы все дружно рассмеялись, и я наконец-то почувствовал, что жизнь продолжается. Потом вынул из кармана колоду и отсчитал нужную сумму.

— Жанна, вот деньги, иди заплати, а мы тут с Бобром пока поболтаем о своём, о девичьем.

— О девичьем без меня? — девушка явно разгулялась. Надо было её тормозить.