Дом в деревне

Вдруг захотелось тихой, деревенской,
спокойной жизни у подножья гор,
куда не долетает гул вселенский, –
где только даль, да ветер, да простор!

Я примеряла дом, деревню, горы,
я примеряла вид на монастырь.
Паслись коровы мирно у забора,
в траву с цветами морды опустив.

Хозяйка, стоя в разнотравье царском,
глядела на меня из-под руки:
– Давай-ка к нам! – сказала по-болгарски.
Я поняла – похожи языки.

Похожи мысли, чаянья, одежды,
похож славянских синих глаз разрез.
И вспыхнуло безудержной надеждой,
что этот луг и эта синь небес

мне станут домом, где мне будут рады,
где вереницей годы полетят!
Болгарской женщины, стоящей у ограды,
глядел мне долго вслед зовущий взгляд…

Деревне Срем в Родопах

Возле горы Сакар[16] в Родопии восточной,
там, где растёт «Мавруд» – царь виноградных лоз, –
где гнёзда диких птиц в лесной глуши бессрочной,
и речки Тунжи бег, и летний лёт стрекоз,

там, где стоит курган истории фракийской,
скрывающий от глаз блеск золотых скульптур,
и дышит артефакт в музеях модернистских[17],
и сторожит земля смешение культур,

там, где живут сейчас болгары, турки, греки
и всей Европы mix (по сути – большинство!),
в надежде отыскать деревню в стиле «эко»,
где сохранился дом, колодца волшебство,

таверна для семьи и погреба ступени,
гусей домашних шум с соседского двора…
Такой проект – продукт недлительных решений –
без промедленья я в Болгарии взяла.

В усадьбе на реке я правлю дом и клумбы.
До минеральных вод в колодце доберусь!
Соседкам по селу тяну в улыбке губы –
в фракийской красоте я скоро поселюсь…

На берегу оставив день вчерашний…

Мне было больно, берег, было страшно
прощаться на год: жизнь моя – рулетка…
Двенадцать месяцев тактильных тоскований
по черноморской бархатной волне…
На берегу оставив день вчерашний,
я не дыша, на будущее, – метку
бросаю в волны, берег упований
и утешений, неспокойной, мне!

И вот уже, вплетая запах розы,
навстречу мне – роскошные равнины,
и горы близкие распахивают дали
и стелют путь к усадьбе на реке…
Жить от Болгарии вдали – сплошные слёзы,
поскольку и она, и я – едины
в своём стремленьи утолить печали
от бешеного мира вдалеке.

И росным утром на лесной поляне –
глядеть в глазищи серны заповедной,
сплавляться по реке стремниной горной,
что меж порогов, точно жизнь, течёт…
Там бродит с флейтой в белых одеяньях
Орфей: сандальи, пояс с пряжкой медной, –
тень Эвридики ищет и упорно
столетьями любовь свою зовёт!

У пещеры, или О лешем

Там чудеса: там леший бродит…

А.С. Пушкин, «Руслан и Людмила»