Дом у воды

— Осторожнее, мадемуазель, — улыбнулся парень во все тридцать два зуба. Да и она сама растянула губы в улыбке.

— Люсьен де Гралье, — представился он, будто она не знала!

— Лана де Анвиль, — кивнула Света.

— Мы вечером с друзьями собираемся прогуляться по ночному Неаполю, не хотите составить компанию?

Она растерялась, боясь выдать свой восторг. Но Люсьен воспринял ее паузу иначе.

— Мы приличные молодые люди, и с нами вы будете в полной безопасности, — предупредил он и, смущаясь, добавил: — Хотите, я попрошу свою маму присоединиться к нам?

— Я была бы счастлива познакомиться со знаменитой Николь де Гралье, — бесхитростно призналась Света.

— Вот так всегда, — хохотнул Люсьен. — И почему всем девушкам больше интересна моя мать, чем я сам?

И конечно, их случайная встреча не осталась незамеченной. Девчонки наперебой просили познакомить с любым из друзей Люсьена и тут же умоляли взять автограф у самой Николь. Сколько потом вспоминала Света, будущая свекровь с первого раза отнеслась к ней благосклонно. Немножко с юмором, больше с любопытством она наблюдала за своим взрослым сыном двадцати пяти лет и тоненькой выпускницей лицея, только-только справившей свой семнадцатый день рождения. После Неаполя они пару раз встречались в Париже, куда Света вернулась по просьбе матери. Арман выбивал для своего производства новые госзаказы и целыми днями пропадал в Елисейском дворце, а в свободное время помогал Пахомову открыть русский ресторан на Монмартре. Поэтому приходилось вдвоем с маман бродить по магазинам и засиживаться в кафе, любуясь неспешной жизнью парижских улиц. Они даже умудрились заглянуть в Орсе на выставку. А там случайно столкнулись с Николь, участвовавшей в какой-то сьемке, проходившей в одном из залов музея. Мадам Гралье радостно поздоровалась со Светой и ее матерью, а потом, приобняв девочку за плечи, представила сухопарому седому старику в черных перчатках и квадратных очках. Ральф — я вас умоляю- Лорен!

— Откуда ты знаешь Гралье? — только и смогла вымолвить удивленная мать, когда они возвращались домой на машине вместе с заехавшими за ними Арманом и дядей Витей Пахомовым. Света путано попыталась объяснить, но, оказывается, Люсьен уже пообедал с ее отчимом и, заявив о серьезных намерениях, испросил разрешение ухаживать. Это в наше время, когда люди живут годами и не регистрируют брак хотя бы в мэрии?! Когда женщина может родить ребенка для себя! Люсьен де Гралье, словно на рыцарском турнире, выбрал ее прекрасной дамой и кинулся в бой за ее благосклонность.

— Ты хочешь его? — беспардонно осведомился Арман, вытянув длинные ноги в синих брючинах. Света уставилась на него вытаращенными глазами. Он вообще в своем уме?

— Конечно, хочу! — крикнула она. — Я люблю его!

— Ну-ну, спиногрыз, — миролюбиво заметил крестный, а Арман, усмехнувшись криво, пробормотал что-то про главные инвестиции в жизни женщины.

Люсьен ухаживал красиво, а через месяц сделал предложение. Света помнила, как вернулась в лицей с болтающимся на безымянном пальце кольцом и как директриса потребовала его снять и спрятать в сейф.

— Два карата, — недовольно просипела она. Пришлось подчиниться. Люсьен, конечно, расстроился, но купил в первой попавшейся ювелирной лавке кольцо с искусственным сапфиром и торжественно вручил ей прямо на улице.

Тогда казалось, что счастье бесконечно и никакой Везувий не сможет разрушить его. Света тяжело вздохнула, пытаясь отогнать начавшие подступать кошмары, когда увесистая ладонь Гаранина легла ей на грудь.

— Не бойся, не выгоню, — пробормотал он, наваливаясь. — Только ты больше не делай глупостей.

— Инструктаж проведи, — хмыкнула она.

— Это теперь так называется, — хохотнул он. — Сейчас проведу. — И полез целоваться.

Немногим позже, откатившись от задремавшего Гаранина, Света снова уставилась в потолок, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок. Но настроение заметно улучшилось. Наверное, доктор Секс постарался. Да и вопли Джина отогнали грустные воспоминания. Как же одно слово может поменять настроение.

А вот с вечера уснуть так и не удалось, ныли все кости и суставы с правой стороны. Может, натрудила, пока шагала на лыжах к этой богом забытой избушке, а может, как объясняла психолог, приставленная к ней сразу после гибели Люсьена, до сих пор беспокоит травма, связанная с потерей отца.