Дом у воды

Двое мужчин за огромным столом переговоров равнодушно пожали плечами. Начальник кабинета — толстый одутловатый мужик — славился любовью к дорогим костюмам и гадким характером. И в собеседниках не нуждался. Он, перекрестившись на купола Храма, все-таки отошел от окна и уселся во главе стола.

— Давайте, что там у вас?

— Она сейчас на Мальдивах, опубликовала фотки в фейсбук, — радостно принялся докладывать один из подчиненных.

— Снимки захватили? — нетерпеливо осведомился начальник, погладив себя по лысине.

— Конечно, — закивали оба как болванчики и положили перед шефом фотографию.

— Это старье, — поморщился тот. — Вернее, половина старого снимка. На второй части запечатлен ее покойный мужик. Люсьен де Гральи. А он, зайчики мои, — в голосе шефа послышалась нескрываемая издевка, — погиб два года назад. Об этом все телеканалы мира вещали. А вы вместо того, чтобы работать, приносите мне откровенный порожняк! По Глебову что? — потребовал недовольно. Голос, тихий и дребезжащий, перешел в сиплый вскрик.

— Мы опросили всех пассажиров поезда Москва-Архангельск. Многие показали, что видели как самого Глебова, так и Светлану Цагерт вместе с группой Пряшникова. Эти вышли в Каргополе, а где сошел сам Глебов, неизвестно. Проверили поезд, которым туристы добирались обратно до Москвы. Пассажиры не опознали Цагерт, зато опознали группу.

— Значит, она с ними обратно не поехала. Хорошо.

— Почему хорошо? — заискивающе встрял один из подчиненных.

— Потому, Малыгин, — хмыкнул шеф. — В Зарецке ее легче найти. Если она еще там, конечно!

— Наверное, там, — пробормотал извиняясь тот, что помоложе. — Одна из проводниц девицу опознала. Говорит, вчера целовалась на перроне с мужиком, но никуда не поехала. Мы решили, что она ошибается.

— А кассы проверили, умники? В РЖД запрос сделали? Билет на ее имя выписывался? До какой станции? — засыпал вопросами начальник. — Идите работайте! Все за вас думать приходится! Если окажется, что она там, срочно езжайте! Дорог каждый день!

Когда за подчиненными закрылась дверь, Станислав Иванович Дунаев, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

— Ничего, Олежек, ничего, — пробормотал он чуть слышно. — Будет и на нашей улице праздник. Вдове Цагерта я отомщу за тебя. Не переживай, брат! Покойся с миром. Такую многоходовочку придумал, ты бы оценил, мой дорогой.

Трель внутреннего телефона прервала традиционный разговор с братом.

— Да, — недовольно прикрикнул Станислав Иванович в трубку.

— Вам звонит Виктор Николаевич Пахомов, — предупредительно сообщила секретарша.

— Соедини, — рявкнул Дунаев и, услышав знакомый голос, проворковал:- Да, Витенька! Ты в Москве, дорогой?

Глава 13

Виктор Николаевич Пахомов пребывал в бешенстве, а еще в замешательстве. Уже давно, очень давно он не ругался с Гертом. Взывал к его памяти, боготворил, но никогда не приходилось, витиевато и грязно кроя матом, склонять его самого, его жену и всех родственников.

«Твою через колено, Герт», — причитал Пахомов, выйдя из кабинета младшего Дунаева. По Патриаршему мосту он перешел через Москву-реку. Заглянул в Храм, построенный по образу и подобию Городского, что стоит в центре Базарной площади. Купил свечек побольше и потолще и понаставил всем святым и угодникам. Истово крестился и умолял. А выйдя на улицу и в который раз осенив себя знамением, снова принялся почем зря крыть Иштвана Цагерта и Лилю.

«Лилечка, твою мать! Какого… ты влезла в это опасное дело? Почему со мной не посоветовалась, дрянь ты эдакая? Кто просил тебя? Кто?!»

Пахомов прошелся по Гоголевскому бульвару и свернул на Арбат. И даже не заметил, что в Москве потеплело и иней на деревьях превратил город в зимнюю сказку. Виктор Николаевич не проявил интереса к чтецам и музыкантам на Арбате, не удостоил вниманием магазинчики, торгующие сувенирами и розовыми шапками-ушанками. Он прошел мимо бронзового Булата Шалвовича и оказался сначала в небольшом узком переулке, а потом и в маленьком дворике. Сколько раз он приезжал сюда уже после смерти Герта, сидел на скамейке, смотрел на окна квартиры и каждый раз божился и давал зуб, что сумел уберечь семью Иштвана. Всех спас и помог спрятаться. А получается, врал… сам того не ведая.

Пахомов привычно плюхнулся на знакомую лавку и снова воззрился на окна третьего этажа, будто за ними все еще жил своей жизнью Иштван Цагерт.

«Цой жив, — пробормотал Витька сквозь зубы. — Только это не здесь, а рядом в соседнем проулке стеночка. Сюда никто цветов не принесет и песню не затянет».

В кармане завибрировал сотовый.

— Ты где, Виктор Николаевич? — осведомился Гена Лурдин, первый зам и советник. — Я уже на Арбате.

— А я тут поблизости, — буркнул Пахомов. — Сейчас подойду.

Он еще раз печально глянул на знакомые окна, за которыми шла иная, не ведомая ему жизнь, и внезапно вспомнил, как Герт с новорожденным Мишкой на руках ходил из угла в угол, как пытался успокоить ребенка, пока Лиля наскоро мылась в душе.