Дом у воды

«Наш человек, — довольно хмыкнул Гаранин, чувствуя в душе огромную любовь к Светлане. Любовь и благодарность. Что простила его, дурака, что не устраивала глупых истерик. Что, как должное, пришла на помощь Олеське и любит ее как собственную дочку. Что привезла сюда, в суровый край, родителей и сына. Да мало ли! — вздохнул про себя Арсений. — Даже запоздалую церемонию обмена клятвами придумала провести здесь. Слава богу, что обошлось без набивших оскомину белых шатров на берегу моря и коленопреклоненного идиота с заветным колечком в руках. Пошло и примитивно!»

Он был благодарен жене за каждый день, прожитый вместе, за каждый поцелуй и объятие.

«Я не представляю своей жизни без них», — мысленно хмыкнул Арсений, оглядывая ожившее Гречишкино. И все благодаря Светке, все для нее!

Переполняемый эмоциями, Гаранин шагнул к жене и обнял ее вместе с сыном, нимало не смущаясь стоявших рядом родственниц. Требовательно притянул к себе и впился в губы крепким поцелуем.

— Я люблю тебя, — прохрипел он, чмокая ее в висок. — Как же я люблю тебя, Светка!

— Я тебя тоже, — прильнула она к нему, улыбаясь.

— Эй! — заулюлюкали со всех сторон родственники. — Команды «горько!» не было.

— А мы тренируемся перед завтрашним днем, — довольно отмахнулась Света. — Кому не нравится, отвернитесь!

Она снова осмотрелась по сторонам. Вспомнила, как крестный с Бессарабом увозили ее отсюда. В тот миг, оглядывая округу с высоты птичьего полета, подумалось, что она увозит самое ценное и больше никогда сюда не вернется. Тогда казалось, что мимолетное знакомство с Джином закончилось и пути назад нет. «Ошиблась и сама рада этому», — мысленно вздохнула она и, передав сына матери, поспешила на помощь мужу.

Идея обвенчаться в церкви, когда-то находившейся под присмотром Арсения, пришла в голову сама собой. Пригорок, покрытый соснами, и древний храм на опушке, откуда вся округа как на ладони. Можно ли на всем земном шаре найти место лучше? Света с любовью глянула на мать, что-то напевающую задремавшему в колыбели ее рук Димке.

«Конечно, сначала шок, — усмехнулась про себя. — Но мама особо виду не подала. Только лишь повторяла изумленно: «Как же ты сюда пешком пришла, Светланка?» Видимо, у нее в голове не

укладывалось, что изысканная Лана де Анвиль смогла пройти на лыжах через зимний лес и упасть в объятия Гаранина», — хихикнула она.

А на следующий день, стоя перед аналоем в белом-синем хлопковом платье от Александра Маккуина, Света внимала каждому слову Крушининского священника. Его голос звучал громко и торжественно в полупустой церкви, а небольшой церковный хор пел «Господи помилуй!».

Светлана перевела взгляд на мужа, стоявшего точно так же, как и она, в венце и с венчальной свечой в руке, и тотчас встретилась с глазами любимого, преисполненного важностью момента.

«Я люблю тебя», — мысленно напомнил ей он.

«Я тебя тоже», — ответила она не открывая рта.

Глядя в древние «небеса», Света заметила улыбки святых, расположившихся по кругу в деревянном своде храма.

— Наверное, ангелам-хранителям пришлось постараться, чтобы соединить вас, — довольно хмыкнул Пахомов, оглядывая стол на правах тамады.

Особенно придумывать ничего не стали. Жаркое из тетеревов с клюквой и брусникой, запеченные в русской печи рыбники, моченые грибы, специально припасенные Катериной с прошлого года, ну и французские яства, привезенные молодоженами.

— У всех налито? — поинтересовался Виктор Николаевич, придирчиво осматривая каждую рюмку. — Так вот, я же говорю, что там, в небесной канцелярии, долго думали, как вас соединить. Трудная задача, коли один тут жил, а другая в поселке Бордовом. Но там, — Витька поднял к верху палец, — видать, простые исполнители не справились, а у любителя боевиков все получилось. Главное, Света наша опять в Москве оказалась, хотя на юг ехала. Он шел под Одессу, а вышел к Херсону- наш вариант. А в столице ей сразу лыжи с палками выдали и направление указали.

— Азимута жалко, — пробурчала негромко Света.

Крестный, поморщившись, покосился на нее и провозгласил:

— Горько!

Гаранин потянулся к жене с поцелуем. Да и она не возражала. А когда пришла в себя, услышала сварливый шепот Пахомова.

— Митьку жалко, спиногрыз, — хмыкнул он. — Но он сам виноват, понимаешь? Баба у него ревнивая была. А он от большого ума решил ее подразнить. Сказал, что едет встречать любимую женщину. Вот она следом в аэропорт и притащилась с травматическим пистолетом. Шмальнула в упор. Наверное, хотела и с тобой расправиться.

— Поймали? — насторожился Гаранин.

— Конечно, — кивнул Пахомов. — Давно на нарах чалится.

Он оглядел стол и снова скомандовал:

— А что сидим? Кого ждем? Лиля!