Дом у последнего фонаря

– Нет, ты ему угрожал! – Александрой овладело нехорошее, драчливое упрямство. – Обещал его найти! Обещал, что он попадет в больницу!

Мужчина не успевал возражать. Он открывал и закрывал рот, беспомощно вытягивая вперед руку, будто пытаясь остановить поток упреков.

– Ты такого наговорил, а через сутки Лиза нашла отца мертвым! – Александра уже почти кричала: – Откуда мне знать, что это не ты убил его?!

– С ума сошла?! – У ошеломленного гостя прорезался наконец голос. – Рехнулась?! Окончательно?! Я, по-твоему, способен убить человека за то, что он испортил книгу, которую я ему отдал, отдал насовсем?!

Женщина, уже начиная остывать, раздраженно отмахнулась:

– Конечно, ты будешь оправдываться. Способен, не способен, откуда мне знать?

– Ну что же мне, уходить?

– Сиди! – грубо остановила она Буханкова, когда тот попытался подняться из-за стола. – И… ладно, прости меня. Накатило. Просто терпеть не могу, когда начинают говорить о покойнике хорошее, а о живом говорили только плохое. Это самое худшее лицемерие на свете, мне кажется.

Мужчина пожал плечами. Его лицо, заросшее темной суточной щетиной, обиженное и осунувшееся, вдруг вызвало у Александры приступ жалости.

– Не думал на эту тему. Я Лыгину всегда говорил правду в глаза. Мы ругались иногда до невозможности. И сейчас, если бы он вдруг ожил благодаря своим сатанинским штучкам, я дал бы ему по морде за молитвенник. Вырезать заупокойную мессу для своих делишек! Это он не зря сделал. Тоже для жертвоприношения. Жизнь без смерти, понимаешь? Взял бы обычный современный молитвенник и кромсал на здоровье. Нет, испортил раритет. Синдром шимпанзе… Шуточка в его духе… – У Олега заметно заплетался язык. Он как-то сразу опьянел. – Дал бы по морде, но убивать?! Нет, нет… – Мужчина усмехнулся. – Тем более он мне задолжал за книги. Сегодня об этом узнала Светлана. Вот крику было! Взвилась до потолка. Ни книг, ни денег я не увижу, разумеется. Плакали мои две тысячи евро. – Олег отщипнул еще кусок хлеба и снова потянулся к бутылке. – И похороны – веришь? – тоже целиком оплачиваю я. У Светланы денег нет. Хронически. Сколько я ей возил алименты от мужа, столько она мне на нищету жаловалась. А какая у нее машина, видела? Несколько шуб. Драгоценности. Квартиру трехкомнатную Лыгин ей оставил, хотя она к ней ни малейшего отношения не имела. Это его родителей наследство. И все ей мало. И все-то она ограблена, обижена… И с похоронами действует точно по прежней схеме: «Пусть платят те, у кого деньги есть, а я нищая!» Уже обзваниваю знакомых, прошу деньги на похороны. Меня скоро начнут спрашивать, не сын ли я Лыгину!

Александра вздохнула:

– Получается, нет разницы, состоятельный человек умирает или последний бедняк. У нас в подъезде вчера скончался старый реставратор. Да-да, тот самый, к которому я хотела зайти, когда ты повез меня на дачу. Тоже собираем на похороны…

– Вот совпадение! – воскликнул Олег. – Я не знал беднягу, но все равно возьми, чем могу…

С благодарностью приняв деньги, Александра присоединила их к тем, что получила от Эрделя, пояснив:

– Вот, Евгений Игоревич тоже едва знал покойного, а деньги дал.

– Евгений Игоревич? – вопросительно взглянул Олег.

– Эрдель, – уточнила Александра. – Знакомы?

– Чур меня! – Мужчина сложил кулак и выставил пальцы «рожками», сделав жест, отгоняющий сглаз. – Да он жулик! Надул меня раз, да так злостно. И за покупку не все выплатил, и хорошую сделку сорвал, и еще не одну гадость потом подстроил. А у тебя с этим аферистом что за дела?

– Пересекаемся время от времени. – Александра, озадаченная такими нелестными высказываниями в адрес человека, которого она знала давно и с хорошей стороны, отвечала суховато.

– Держись от него подальше. – Олег придвинул стул к ней вплотную. – И знаешь, Саша, я хотел тебе сказать…

Шестым чувством она угадала, о чем сейчас пойдет речь. Горячее, пахнущее дорогим коньяком дыхание мужчины щекотало ей шею. Александра поежилась.

– Ты говоришь, что сейчас одна… Я тоже один… Ты мне нравилась всегда.

– Нет, этого не нужно, – пробормотала она, не глядя на него.

– Почему? – На ее предплечье легла рука, оказавшаяся вдруг очень тяжелой. – Почему, Саша?

Отодвинув стул, женщина резко поднялась и отошла на шаг:

– Не знаю, не спрашивай. Сейчас между нами ничего не может быть. Дай мне время подумать…

Олег смотрел на нее, покусывая губы. Вид у него был уязвленный.

– Признайся наконец, что ты с Лыгиным не просто дружила! – В голосе Буханкова слышалась досада, замаскированная под иронию. – Ты всем твердишь, что у вас были чисто деловые отношения, но я же вижу, где собака зарыта. Я понимаю больше, чем ты думаешь!

– Болван! – Александра отвернулась. – Ты сам все портишь, я ненавижу сцены!

Олег тоже вскочил и подошел к ней:

– Ну хорошо. Я поверю тебе и ни словом больше ни на что не намекну. Какое мне дело, в конце концов? Я даже сам склоняюсь к мысли, что ты не была с ним близка. Знаешь почему?

– Не интересуюсь знать, – отрезала женщина.