Дом у последнего фонаря

– Она взяла этот нож не случайно. И не думаю, что все кончилось так, как она говорит. Лиза обмолвилась, что бросила нож на дорожку, через ограду, когда уезжала вечером. Но как нож, в таком случае, оказался там, где мы его сегодня увидели?!

Александра спрятала лицо в ладонях:

– Перестань, не хочу слушать! Она не могла убить отца!

– Лиза с детства удивляла родителей, – сухо ответил Олег. – Ты же ничего не знаешь. Вот ее мать, например, вовсе не уверена в невиновности дочки. Просила меня не бросать их в беде. Не хочется связываться, до смерти!

– Поехали, – пробормотала женщина, не отрывая ладоней от лица. – Прошу тебя, поехали. Я ни минуты не могу тут оставаться. Кажется, я закричу, если еще раз посмотрю на этот проклятый поселок!

К счастью, спутник понял ее настроение и тотчас тронул машину с места. Александра сидела с закрытыми глазами до тех пор, пока джип не перестало кидать из стороны в сторону на разбитой дороге. Они выехали на шоссе. Только тогда она глубоко вздохнула и, уронив руки на колени, проговорила:

– Ты обещал рассказать мне об этой семье.

– Стоит ли сейчас? – покосился на нее мужчина.

– Именно сейчас, – настаивала Александра. – Я слишком многое вынуждена принимать на веру, а мне это не нравится.

– Ты мне не доверяешь?

Ей послышалась в его голосе насмешка, но она, не смутившись, добавила:

– Я не начну думать о человеке, что он странный или опасный, если мне всего-навсего СКАЗАЛИ о нем это. Я хочу доказательств. Если ты, конечно, МОЖЕШЬ мне их предоставить.

Олег обиделся:

– Вообще-то, я не обязан перед тобой отчитываться, но уж ладно… Слушай и делай выводы сама.

Глава 7

…Он приехал в Москву из Питера двенадцать лет назад, сразу после окончания Академии художеств, не имея в перспективе ни жилья, ни работы, ни даже сколько-нибудь определенных планов. Лишь один номер телефона, записанный со слов старого знакомого реставратора.

– Я вез пару сумок с вещами, которые надеялся реализовать, – говорил Олег, не отрывая взгляда от шоссе. – Угадай, кому я позвонил, едва приехав в столицу?

– Понимаю, Лыгину, – отозвалась женщина.

– Верно. Тогда и имел честь познакомиться. Первое впечатление было сильное, ничего не скажешь! Я слушал его, как дельфийского оракула, боялся перебить, слово вставить… Это был главный авторитет на моем тернистом пути… И признаться, единственный в своем роде. Улавливаешь, о чем я?

Александра молча кивнула, спрятав пол-лица под высоко натянутым воротником свитера.

– Я продал ему половину своего барахла, и он дал мне несколько контактов, благодаря которым я сбыл и остальное. Все сложилось удачно. Я-то сперва не думал остаться в Москве надолго, но вышло иначе. Задержался, оброс знакомыми, освоился…

– А Лыгин? – нетерпеливо спросила художница.

– Его я видел часто. И каждый раз он меня удивлял. Просил найти редкие вещи или книги, а сам, не моргнув, избавлялся от еще более редкостных ценностей. Причем сумма сделки его не волновала.

– Синдром шимпанзе, – мрачно прокомментировала Александра.

– Именно, – согласился мужчина. – Я никак не мог понять, чем он конкретно интересуется. У каждого ведь есть свой конек. Любимая эпоха или тип вещей, мастера, наконец… Этот был как будто всеяден… Подавай ему все подряд – светские книги, религиозные, географические карты времен Елизаветы Английской, флаконы для благовоний, вышивки, кружева, предметы туалета… А потом его как будто тошнило всеми этими богатствами – он фонтаном изрыгал их обратно на меня, приказывал избавиться, продать поскорее… Он был похож на обжору, который кошмарно объелся всем без разбору и его вывернуло наизнанку. А через несколько минут обжора снова готов набивать брюхо!

Олег признался, что, хотя благодаря странностям Лыгина удавалось немало зарабатывать на его прихотях, сотрудничество с этим человеком быстро сделалось ему в тягость.

– …Несусветный скептик, самодур, порой даже хам. До омерзения скрытен. Говорить с ним было невозможно. Он признавал один стиль отношений: выполняй все его желания или катись! Со мной никто бы не посмел так обращаться… Я себя презирал за то, что терплю его выходки… Он стал для меня неким наркотиком. Чувствуешь, что от этой отравы нужно держаться подальше, но зависимость наступила, и время от времени снова тянет отравиться… И ненавидеть себя за слабоволие!

– О, я понимаю, – шепнула женщина в воротник свитера так тихо, что собеседник не услышал.