Дом у озера

Еще недавно. Лежа в теплейшего рода диване я мечтал, лелеял и холил мысли о том, что когда нибудь стану одним из героев тех фильмов. Эким робинзоном на острове недружелюбия или тем, кто оказался единственным выжившим во время жесточайшей эпидемии. И вот я здесь. Нет, я не выживаю. И нет, что-то я даже не в лесу в окружении свиты и спасенных. Я в старой деревне в ореале дешевой мистики, дешевизну которой добавляет примитив заслуги. Что может быть страшнее такого?

– И это, Иван. Твой дневник… У тебя исписано более двух ежедневников. Зачем ты делаешь это? А самое главное когда? В доме у нас не было ни единого фотона света, а тебя, сидящим за блокнотом я не наблюдал. Как ты это записал? Что тут, мать твою, происходит, это очередной сон? Может я в коме и вы все заместо моего вокзала и белого сияния вдали?

– Если бы все было так просто, дружище, если бы…

…

– Что вы там шушукаетесь? Спрячьте от меня мысли свои, но от бога никуда не уйдете, надеюсь что не меня, грешного, осуждали.

– Не вас, дедушка, не вас. Мы о своем, житейском. о жизни в городе. Устали мы с вашим злом бороться. Спать хотим.

– А это запросто, освятим тут все и пойдем. Что я, ирод какой-то, чтобы без сна людей оставлять?

– Надеемся, что нет.

Дмитрий улыбнулся своей своеобразной улыбкой. Она показывалась из под морщин и во время сарказма, и во время шуток, и во время доброго наставления. Универсарий этого жеста был велик, и я бы даже сказал неограничен.

…

Дед отметил, что не знает точного расположения воды. Сказал лишь, что скорее всего она в спальне. Может быть под прогнившим полом, на который страшно даже наступать, а возможно и вовсе лежит вне нашего пространства.

– Ребята, кажется нашел. Мне потребуется ваша помощь в открытии.

В руках нашего старого оказался флакончик наполненный розоватой жидкостью. Похож он был скорее на спирт, который помогает снять краску с ногтей, нежели на святую воду. Хотя, смотря на протестантские церкви, которые недавно стали крестить геев уже приходит в голову идея совместимости этих двух целей. Ну, а что. Многозадачность, какой бы она глупой не была всегда будет в определенного рода моде.

– Это какой-то молот тора. Невозможно открыть – сказал сквозь боль Михаил. Видимо действительно тяжелое.

– Потому что ты крутишь в другую сторону – с какой-то легкой долей надменности выдал старик.

Продолжив о своем представлении материальности мыслей. Думаю, что они имеют цикличность, сменяемость и вектор. Иначе быть не может. Преподобные обстоятельства имели свой вид только далекие годы назад. Да и мысли имели свойство уходить. Неужели все происходит настолько странно? Какой алгоритм у этих чертовых мыслей?

– Все, дядя, открыл. – сказал Миша – Сразу говорю, пить не буду. Он уже залежался.

– А тебя никто и не просил, дурак.

– Прошу не оскорблять меня, я вам не мальчик 12 летний. Помните то, что мы вам помогаем сейчас.

– Ишь какой. Хорошо, не хочешь правды – не будет. Я не принципиальный. Потерплю.

…

Насчет сна неплохая мысль у Миши была. Кэмпбэлл допустим тоже считает, что сон и мифология это постепенное отражение нашей реальности. Только в более сакральном понимании. Кухулей и его проксиома это в нашем понимании сверхсила ввиду возможностей и необходимостей. Святой Георгий это наш страх кары и смиренность перед опасностью выше возможностей. Дальше можно не описывать.

– В спальню заходить буду я первый. Вы за мной. На, читайте вслух, – сказал Дед всунув нам в руки одну из молитв. Весьма приветливо с его стороны.

– В общем не особо-то и хотелось первыми прельщать это царство новыми душами. Я и в целом не хочу туда заходить.

– Твое дело. Не в моих методах кого-то заставлять. С божьей силой ты останешься жив здесь.

Недвусмысленность. Дмитрий похож именно на того, кто проводит тебя по царствию нейронов в поисках необходимого деструкт звена. Или мир тронулся, или идентичность форм заявляет о себе слишком громко.

Дед незаметно пошел вперед держа открытый флакон с субстратом бога готовым представиться в лице врага оружием, а в лице друга верным средством помощи и руки в реалиях ада. Дуальность? Да, и ничего более.

Почему меня совсем не удивляет то, что на встречу вырвалось незваное и тут же было облито с ног до головы перед своей аннигиляцией.

– Это был единственный. Это царство маленького беса и слуги Мифроза. Он может наводить галлюцинации, страх, ложные видения и остальную гадость. Будь вы верны богу вас он не тронет. Держитесь за свою любовь. Будь она у вас – вы останетесь живы.

…

– Ну как-то так юнцы. Теперь во избежания вечных мук и хождения по пустыням Израиля мы должны лечь спать. Да, прямо на бетоне. С благодатью от вашей боли не останется ни следа.

Да, показухи весьма много. В этом с циничным бизнесменом подле меня я согласен.

– Как скажете, мастер Йодо. Только с чего вы решили, что нам помешают какие-то силы? Я понимаю, у вас больше опыта, все дела. Но какая-то причина ведь есть, которая побудила вас заставить нас спать на бетоне? Как вы думаете?

– Не заставляй нервы мои тратить, Михаил. Я объяснил уже все тебе и твоему разуму. Думай.