Дом у кладбища

Чарлза Наттера, по слухам, должны были освободить под поручительство рано утром. В клубе обсуждался вопрос, не выехать ли депутации жителей верхом на лошадях, чтобы встретить его на границе Чейплизода, преподнести адрес и сопроводить до Мельниц почетным караулом. Менее горячие головы вспомнили об угрожающей неразберихе, творившейся под крышей этого обиталища. Высказывались мнения, что Наттер, учитывая все обстоятельства, предпочел бы менее шумное возвращение домой. Последняя точка зрения в конце концов возобладала.

Для Мэри Мэтчуелл, в Мельницах, новость, взволновавшая весь город, составляла особый, эгоистический интерес. Она радовалась тому, что Наттер оправдан. У нее не было ни малейшего желания делиться с королем имуществом, которое она предназначала для себя; в противном случае ее не заботило бы, утонул Наттер или будет вздернут на виселицу. Грязный Дейви, всерьез озабоченный тем, оправдаются ли судебные издержки, также с облегчением перевел дух, увидев, как повернулись дела. Так что в целом, если уж говорить правду, положение, в котором оказались Чарлз Наттер (хотя и счастливо избегнувший веревки) и его несчастная жена Салли, было весьма и весьма незавидным.

Доктор Тул беседовал в приятной компании у очага в большой гостиной «Феникса», то и дело переходя на многозначительный шепот, но в половине десятого к нему обратился Ларри, прислужник, со словами:

— Лошадь вам подана, доктор. (Тул направлялся в город, но до того должен был встретиться с мистером Лоу в доме доктора Стерка.) И какой-то толстый джентльмен желает с вами увидеться, он ждет вас в голубой комнате, если вам угодно.

— Да? Ну-ну, посмотрим-посмотрим. — Коротышка Тул заторопился вперед с важной миной. — В голубой комнате, так?

Распахнув дверь небольшого помещения, он увидел там рыхлого толстяка довольно потасканной наружности, который со сдвинутой набекрень шляпой небрежно что-то насвистывал, поглядывая в окно. Он лениво обернулся к вошедшему — и Тул узнал жирную, неприглядную физиономию Грязного Дейви.

— О, я-то думал, дело профессиональное, — бросил Тул несколько свысока; доктору уже доводилось сталкиваться с этим джентльменом, и он, на основании имеющихся сведении, заключил, что на гонорар тут рассчитывать не приходится.

— Оно и есть профессиональное, сэр, — изрек юрист. — Будьте столь любезны, уделите мне минут пять.

Как видим, подкупающий эгоизм, свойственный человеческой натуре, побудил каждого из собеседников истолковать слово «профессиональный» как относящееся к его собственному призванию.

Тул объявил, что готов, если понадобится, быть полезным, и Грязный Дейви начал с вопроса:

— Вам, вероятно, известно мое имя, сэр?

— Мистер Дейвид О'Риган, если не ошибаюсь?

— Именно, сэр, — с достоинством подтвердил Дейви. — Я, сэр, направляюсь сейчас в Мельницы, где проживает моя подопечная, миссис Наттер. (Тул недоверчиво хмыкнул.) Я зашел к вам домой, сэр, но меня послали сюда. Я намерен доказать вам, сэр, как другу миссис Сары Харти, именующей себя миссис Наттер, что права моей подопечной справедливы и неопровержимы, с тем чтобы вы могли использовать все свое влияние на эту неблагоразумную особу (а она, как я слышал, высоко ценит ваше мнение и прислушивается к вашим советам), дабы побудить ее подчиниться, не причиняя дальнейшего беспокойства. И я должен сказать вам, сэр, доверительным образом, что ваша знакомая попала в весьма затруднительное положение, в весьма затруднительное.

— Ну что ж, сэр, я буду счастлив вас выслушать, — заметил Тул.

— Будучи много наслышан о вашей прямоте, иного, сэр, я от вас и не ожидал, — елейно ответствовал Грязный Дейви; в обращении с теми, от кого он ждал выгоды, он неизменно держался приторно-вежливого тона. — Сейчас, сэр, я изложу вам все обстоятельства дела, ничего не скрывая и ничего не преувеличивая. С немногими, кроме вас, доктор Тул, я был бы столь же откровенен. Приведу факты вкратце. Мы заявляем о своих супружеских правах. По какой причине, сэр? Да потому, сэр, что мы сочетались браком с названным Чарлзом Наттером, джентльменом, проживающим в Мельницах, в церкви Святого Клемента Датчанина в Лондоне, апреля месяца седьмого числа тысяча семьсот пятидесятого года, о чем имеется соответствующее письменное свидетельство — дословная копия. Далее, сэр, ваша пациентка — я хочу сказать, ваша приятельница — миссис Сара Харти, что в настоящее время посягает на состояние и узурпирует права моей подопечной, подлинной миссис Наттер, заключила мнимый брак с упомянутым выше Чарлзом Наттером в Чейплизодской церкви, июня месяца четвертого числа тысяча семьсот пятьдесят восьмого года — через семь лет и десять месяцев, без трех дней, после совершения законного брака моей подопечной. Итак, сэр, я вижу ясно, вам хотелось бы спросить: «А свидетельство подлинное?»

Тул хмыкнул в знак согласия.