Дом у Чёрной реки

Это был Иван. Он улыбался, только улыбка была грустная. Так улыбаются, когда объявляют о неожиданном увольнении.

– Где трактор? – спросили мы с Васей хором.

– Был да весь вышел.

Иван подошел к воде, пнул голый прутик. Вроде он был причиной всех наших несчастий.

– В смысле?

– Да поломался. Поршневая, говорит, полетела. А это, говорит, хоть бы за день сделать.

– Больше в деревне нет тракторов?

–– Да какая там деревня!

Иван махнул рукой. Машину он купил год назад. И день покупки счи тал ч уть ли не самым счастливым днем в своей жизни.

– Хутор какой-то. Всего четыре двора. И люди какие-то странные. Знаете, как в присказке «Да и нет не говорите». Прямого ясного ответа не добьешься. Все околесицей, вокруг да рядом. Говорить с ними всё равно, что сопли жевать.

Мальчишки рассмеялись. Иван повернул к ним голову и смотрел так, как будто в первый р аз их здесь увидел. Он переводил взгляд с одного на другого, потом остановился на смуглолицем в капюшоне и спросил:

– Я вижу, ты тут за старшего.

Тот хмыкнул. Не понятно, что это было: презрение или такая манера отвечать на вопросы.

– Тебя как зовут-то? Меня Иваном.

– А тебе зачем?

Подросток отвернул лицо в сторону и через тонкие губы выпустил длнную струю слюны.

– Просто хочу обращаться к тебе по имени.

– Ну, Паша. И чо?

Подросток исподлобья смотрел на Ивана и медленно потряхивал головой. Так делают, когда слушают медленную музыку.

– Слушай, Павел! Ты, смотрю, крепкий пацан.

– И чо?

Он продолжал потряхивать головой. Я видел, что Ивану это не очень-то нравится.

– Это же хорошо! А ты бы подобрал с десяток крепких пацанов?

– И чо?

Что он затвердил одно и то же, как попугай, словно других слов не знает. Это раздражало.

– Да мы без всякого трактора вытащим машину.

Это была идея! Молодец Иван. Мы с Васей поднялись и встали р ядом с ним. Вроде как поддержка.

– Это…

Это уже Вася.

– Одни будут сзади толкать, а другие спереди за трос тянуть. Должны вытащить. Это же не танк, в конце концов.

– Что, Паша, сделаем? Мы тоже в долгу не останемся.

Паша почесал подбородок и поглядел на свою гвардию. О чем они думали, понять было невозможно.

– Пацаны! Поможем!

Те пожали плечами. Мол, как решишь, командир. Нас любое твое решение устроит.

– Кузьма! Сходи в дом! Позови пацанов, тех, что покрепче, и быром сюда1 давай дуй!

Кузьма побежал, почему-то то и дело подпрыгивая. Пробежит немного, затормозит, подпрыгнет и дальше бежать.

– Спасибо, Паша! Люди должны помогать друг другу. Сегодня ты мне, завтра я тебе.

Иван протянул руку. Паша поглядел на его кисть и неохотно пожал его. Чувствовалось, что делал он это без всякой охоты.

– Музыка-то у вас есть?

– Музыка? Что за музыка?

– Ну, в машине-то музыка у вас есть? Вон какая крутая точила, неужели нет музыки?

– Ну, да! Конечно!

– Хорошая?

– Ну, как кому. Как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Каждому ведь свое нравится.

– Включи!

– Да как-то… Хотя, ладно…

Иван снял туфли, затолкал в них носки, задрал брючины до колен и пошел к машине. Осторожно, медленно открывал дверку. Боялся, что от резких движений машина могла сдвинуться с места.

– Извини, Паша! Аккумулятор сел. Как говорится, беда не приходит одна. Но это дело поправимое. У меня есть прикуриватель. Немецкий. Заводится с полпинка. Отличная штука.

– Вон и пацаны идут.

К речке приближалось восемь подростков. Шли они, не торопясь, молча. На лицах никаких эмоций. На всех куртки, но каждом курточка своего цвета. Да и покроем куртки тоже отличались. Джинсы черные, серые, синие, и только на одном спортивные штаны с модной защитной окраской. Сейчас в такие даже пенсионеры переоделись. Иван помахал рукой.

– Ну, с такими орлами и танк из болота можно вытянуть. И зачем нам трактор. Вон силища как4ая!

Он засуетился. Стал отдавать команды.

– Вот трос. Вот еще один. Сейчас соединим их. Будет что-то вроде упряжи, чтоб тащить удобней. Вы, ребята, впрягайтесь и тяните спереди за трос. А мы, все остальные, будем толкать сзади с боков. Это… раздеться придется. Водичка, конечно, прохладная. Но я, думаю, что мы быстро управимся. С такими-то богатырями и не управиться! Это… мужики! Вы крепко держите. А то, когда сниму с тормоза, она может назад покатиться. Упирайтесь, что есть сил. Никак нельзя, чтобы она назад покатилась.

Я с Васей и еще пятеро пацанов стали сзади, твердо уперлись пятками в мягкий илистый грунт. Не заскользим ли мы по нему, как конькобежцы по льду? Хоть бы какой-нибудь бугорок, чтобы упереться. Если машина пойдет назад, то вряд ли мы ее удержим. И тогда только одна надежда на трактор, который еще нужно отремонтировать. Если еще и пацаны напугаются и отскочат, тогда уже точно не удержим. Надо было бы прошептать какую-нибудь молитву, но я ни одной не знаю, кроме «Господи! Спас и помилуй!» Надеяться приходилось только на слаженность действий и добросовестность каждого, то есть каждый должен был напрячься, что есть сил.

– Ну, ребята! Приготовились! Напряглись! Держим, что есть сил!

Иван медленно убрал тормоз. Машина чуть коснулась, но осталась на месте.

– А теперь тянем! Эх, дубинушка, ухнем! Эх, родимая, сама пошла! Подернем! Подернем! Да ухнем!