Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

Внимательно осмотрел верхний патрон в магазине. На безукоризненно гладкой поверхности капсюля ни малейшего следа от удара бойка. Джек нажал на курок. Боек вел себя, как положено. Еще и еще раз нажал на курок. Каждый раз боек исправно ударял.

Промучившись полчаса с пистолетом, Джек не нашел никакой причины неисправности.

Молодой человек пожал плечами — что ж, и у автоматов случаются фантазии. Если пистолет откажет еще раз, он просто выбросит его к чертовой матери и купит себе надежный кольт. Тот уж не преподнесет никаких сюрпризов.

А вдруг этот еще раз откажет?! Джеку стало жарко при одной мысли о том, что может случиться в таком случае. Пока же ничего другого не оставалось, как положиться на старое оружие.

Зарядив пистолет, он поставил его на предохранитель и положил не столик, чтобы был под рукой.

Взяв в руки книгу, Джек попробовал заставить себя немного почитать. Буквы расплывались перед глазами.

«Какой же я все-таки слабак! Ну и что, что спать хочется! Ни за что не поддамся сну!»

И тут же заснул каменным сном.

XII. Куда делась пуля?

Джек чувствовал себя очень неловко. Минувшая ночь лишило его остатков всякого уважения к собственной персоне. В самом деле: спит тогда, когда необходима его помощь; промахивается, стреляя в цель, которая находится от него в нескольких шагах; засыпает, обещая не спать и беречь покой дома… Да при таком защитнике самый нерасторопный преступник в два счета всех их поубивает!

За завтраком Кэй ничего не ела, возвращала блюда нетронутыми.

— Нервы, — коротко объяснила она, когда Джек сделал ей замечание. — Ни кусочка не могу проглотить. А ты ешь, не бери с меня плохой пример.

Джека не надо было уговаривать. Ему-то нервы не испортили аппетита. Он сметал с тарелок все. Пожалуй, ночные волнения только способствовали его аппетиту. Даже немного неудобно было столь жадно пожирать все подряд, особенно, когда рядом сидела бледная, грустная Кэй, не съевшая ни кусочка, но что он мог с собой поделать? Просто волчий аппетит какой-то…

Наконец, наевшись, он стал неторопливо пить чай.

— Чем ты думаешь заняться после завтрака? — спросил Джек кузину.

— Еще не знаю. — Девушка грустно смотрела в окно. — А, впрочем, не все ли равно? — закончила она безнадежным тоном.

Джек поставил пустой стакан.

— Скажи, пожалуйста, ты не очень будешь бояться, если я на часок уйду из дома?

Кэй подняла длинные ресницы. В глазах метнулся страх:

— А тебе обязательно уходить? Какие-то дела в городе?

— Да, — и поспешил добавить, боясь, что она попросится пойти вместе с ним. — Мне хотелось бы навестить одного старого друга.

— Тогда иди… разумеется, иди. Я не буду бояться. Днем я не боюсь…

— Я постараюсь поскорее вернуться.

— Не торопись, милый. Впрочем, сегодня у нас, как видно, день прогулок. Папа тоже с самого утра ушел в город.

Джека больно ударил по сердцу глухой, безнадежный звук ее голоса. Бедная девочка, она очень боится одна оставаться в доме. Но другого выхода не было. В конце концов его выход в город связан был и с ее безопасностью.

— Не волнуйся, малыш, все будет хорошо. — Он нежно погладил маленькую ручку, бессильно лежащую на скатерти стола.

Кэй не отдернула руки, но у Джека создалось впечатление, что девушка его даже не слышала, мыслями унесясь куда-то далеко.

Выходя из дома, Джек чувствовал себя чуть ли не преступником. И когда приблизился к большому кирпичному дому, невольно, опять же как преступник, огляделся. Да, что ни говори, а он вел себя не вполне лояльно по отношению к своим близким.

Часовой в блестящем шлеме беспрепятственно пропустил молодого человека внутрь. Джек немного приободрился, ступая по коридорам, покрытым пушистыми дорожками. Он почему-то представлял себе это учреждение совсем другим, а тут чистота, даже некоторый уют, ну и отсутствие излишней официальности.

— Ах, это вы! — При виде вошедшего лейтенант Гопкинс быстро сунул в коричневую папку какую-то бумагу.

Впрочем, не так быстро, чтобы Джек не успел рассмотреть, что это была каблограмма. Причем каблограмма такая длинная, какой молодому человеку еще не довелось видеть в своей жизни.

Джек сразу приступил к делу и без обиняков высказал свое предложение.

Лейтенант слушал внимательно. Ни разу не прервал. Джек так и не понял, удивило ли следователя его предложение или тот принял его как должное. На бесстрастном лице Гарри Гопкинса не отразилось никаких эмоций.

— Гм… — произнес лейтенант, выслушав посетителя и, как всегда, глядя тому прямо в глаза. — Согласитесь, предложение несколько необычное…

— Но ведь речь идет о жизни людей! — горячо возразил Джек.

Лейтенант Гопкинс улыбнулся:

— Ваши подозрения… как бы это сказать? Вы, по всей вероятности, уверились в своих подозрениях, не так ли?

— Нет, господин лейтенант. Тут дело не в подозрениях, — виновато проговорил Грэнмор. — Видите ли, я…

— … вы тогда не сказали мне всего? — подхватил лейтенант, но в его голосе не прозвучало и намека на укор. — Скажете сейчас?

— Увы! Не могу. Поймите же, ведь я дал слово!

— Да, да, я понимаю. Но ведь бывают обстоятельства…

Деликатный стук в дверь прервал следователя.

— Извините.