Дом теней (ЛП)

— Так и есть, — ответила Джилли, стараясь подавить чувство вины. Действительно, дом принадлежал всем троим, но любила его только Джилли, она о нем заботилась и платила за его содержание. Но это вовсе не означало, что она была его единственной владелицей, о чем недавно напомнил ей Дин. Но самое ужасное заключалось в том, что если бы они покинули La Casa de Sombras, то усадьба перешла бы к Джексону, у которого руки чесались, чтобы снести старый дом.

— Может, все-таки заключим перемирие? — спокойно спросил Колтрейн. — Дом большой — если повезет, мы даже не встретимся. И ты забудешь, что я в нем живу.

— Как бы нет так!

— Но почему? Почему я тебе мешаю? А может, не столько мешаю, сколько смущаю и…

— Не льсти себе, — оборвала его Джилли. — Ты не в моем вкусе.

— Конечно. Я не длинноволосый надутый мерзавец, вроде Алана Данбара.

— Нет. Ты жадный мерзавец-блондин, — отозвалась Джилли. — И советую не верить всему тому, что Джексон говорит о моем бывшем муже.

— В этом нет надобности. Твоего бывшего муженька я знаю лично. Имею удовольствие общаться с ним всякий раз, когда он старается выжать деньги из Мейера.

У Джилли было такое чувство, словно ее ударили в живот. Она развелась с Аланом два с половиной года назад и думала, что вся боль осталась позади. И дело было вовсе не в измене, а в ее собственной непроходимой глупости.

— Надеюсь, ты постарался, чтобы он ничего не получил, — сказала она нарочито холодным тоном.

— Все зависит от того, с чем он приходит. Я не очень-то разбираюсь в твоем вкусе. Но почему бы тебе на этот раз не попытать счастья с жадным мерзавцем-блондином?

— Что-то не хочется.

— Чего тебе не хочется? — Дин вернулся на веранду. Он протянул фужер Колтрейну и занял кресло напротив. — Я что-то пропустил?

— Мы с Джилли заключили мирный договор, — сказал Колтрейн. — Она разрешит мне остаться, если я не буду ходить за ней по пятам.

Дин удивленно поднял брови.

— Это же смешно, Колтрейн. Хотя Джилли, без сомнения, вожак нашей маленькой волчьей стаи, тем не менее, у нас царит демократия. Я дал согласие на то, чтобы ты остался, Рэйчел-Энн тоже не будет возражать. Джилли осталась в меньшинстве, значит, ее голос не считается.

— Мне кажется, ты ошибаешься, Дин, — тихо сказал Колтрейн, — Ведь если Джилли вожак вашей стаи, значит, только ее мнение и считается.

Да он меня с ума сведет, в отчаянии подумала Джилли. В эту минуту она была готова сдаться на милость Джексона, лишь бы избавиться от Колтрейна.

Но она знала с малых лет, что Джексону не знакомо чувство жалости. Дело было заведомо проиграно — когда Рэйчел-Энн вернется домой, Колтрейн тут же в нее влюбится и оставит в покое Джилли. Проблема решится сама собой. Во всяком случае, до тех пор, пока Рэйчел-Энн не вернется к старым привычкам.

— Раз уж мы заговорили о волках, может, у тебя есть новости от ветеринара? — Джилли решила перейти на более важную для нее тему.

— О, да, — сказал Дин. — Ты можешь забрать Руфуса в любое время. Хотя сейчас, наверное, уже поздно.

Джилли чуть не запустила стаканом с чаем в лицо Дину, но вовремя сдержалась.

— Когда они звонили?

— Вчера.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Сама виновата. Надо было спросить об этом вчера.

Джилли сердито посмотрела на Дина.

— Может быть, там кто-нибудь еще остался.

Она так резко встала, что железное кресло с грохотом опрокинулось на каменный пол. Джилли, не оглядываясь, быстро сбежала с лестницы.

— Кто это Руфус? — нехотя спросил Колтрейн.

— Ее собака, кто ж еще. Огромная, ростом с теленка. Когда это чудовище будет носиться по дому, тебе самому захочется стать невидимым, как наши призраки.

— По-моему, эти призраки не такие уж невидимые, — проворчал Колтрейн. — А что случилось с собакой? Ее вылечили?

Дин по-дружески похлопал Колтрейна по плечу.

— Я вижу, что ты уже хорошо изучил характер Джилли!

Проклиная всех мужчин на свете, Джилли захлопнула за собой кованую резную дверь и направилась к телефону. К счастью, лечебница доктора Паркера еще была открыта, и когда Джилли туда приехала, Руфус с радостным лаем бросился ей навстречу. Поприветствовав хозяйку должным образом, он устроился на переднем сидении корвета.

Дин не любил Руфуса. За его огромный рост, родословную, а вернее, ее недостаток, и вообще, за то, что тот существовал на свете.

Руфус был помесью старой английской овчарки с сенбернаром, а возможно, и других собачьих пород. Это был огромный пес, лохматый, веселый и энергичный. Он ужасно линял и при каждом удобном случае рычал на Дина. Дин отказывался впускать его в свои спартанские покои, а Руфус отказывался туда входить. Разумеется, кроме тех случаев, когда у него были грязные лапы.

И хотя Дин постоянно жаловался на глупую бестолковую скотину, Руфус был очень умным псом.

Когда они вернулись домой, ренджровера уже не было. Джилли вздохнула с облегчением, хотя сомневалась, что Колтрейн понял намек и исчез навсегда. Хотя это был не намек, а самая настоящая враждебность. Джилли должна была совладать с этим чувством и набраться терпения, потому что нельзя жить в постоянной боевой готовности.