Дом свиданий

Покинув большой салон, прохожу через пустые залы. Кажется, исчезла даже прислуга; в одиночестве поднимаюсь по главной лестнице на самый верх, в комнату хозяйки. Она лежит в большой кровати с четырьмя столбиками по краям, рядом стоит девушка-евроазиатка, которая, как только я захожу, молча покидает комнату. Спрашиваю Эву, что говорит доктор, хорошо ли она спала, как чувствует себя… Она отвечает мне улыбкой бледных губ, откуда-то издалека, потом отводит глаза. Так в полной тишине проходит не меньше минуты: она смотрит в потолок, а я стою у изголовья и не могу оторвать взгляд от исхудавшего лица, от глубоких морщин, от поседевших волос. Проходит некоторое время — долгое время, конечно, — и она начинает говорить, рассказывает, что родилась в Бельвилле, неподалёку от церкви, что зовут её не Ава и не Эва, а Жаклин, что она никогда не была женой английского лорда и не ездила в Китай: роскошный бордель в Гонконге — это когда-то услышанная ею история. Она даже думает, что всё на самом деле происходило в Шанхае: огромный дворец в стиле барокко, в нём игорные залы, проститутки на любой вкус, шикарный ресторан, театр, где дают эротические представления, комнаты для курения опиума. Всё это называлось «высший свет»… что-то в этом роде… Лицо её так безжизненно, глаза настолько пусты, что я не уверен, в себе ли она, не бредит ли. Она повернула голову в мою сторону и смотрит с таким выражением, словно только что меня заметила. Взгляд её порицает, лицо сурово, кажется, моё присутствие вызывает у неё отвращение, недоверие, удивление или просто возмущает. Зрачки её начинают понемногу двигаться и снова останавливаются на потолке. Ей рассказывали, что там было очень мало мяса и очень много детей, и потому девочек, которым не удалось найти содержателей или мужей, поедали. Но леди Ава не считает эти подробности достоверными. «Всё это, — говорит она, — сплошные выдумки путешественников».

«Кто знает?» — произносит она после долгого молчания, не отводя взгляда от белой плоскости над собой, от грязных подтёков, в которые она всматривается. Потом спрашивает, наступила ли уже ночь. Отвечаю, что ночь давно наступила. Хотел добавить, что в этих широтах день кончается рано, но удержался. Запрокидываю голову, тоже вглядываюсь в красные пятна на потолке, затейливые и на удивление выразительные: острова, реки, континенты, экзотические рыбы. Сумасшедший, который живёт этажом выше, во время одного из своих приступов разлил что-то у себя на полу. Сегодня мне кажется, что пятна стали ещё больше. Ким, шаги которой всегда безшумны, возвращается, осторожно неся в руках бокал для шампанского, до краёв наполненный каким-то лекарством золотистого цвета, издали похожим на херес.