Дом странных снов

— Ты про Мегги? — уточнила я. — Ты не прав! Знаешь, она ведь просто отправила его в посмертие. Эм… это что-то вроде судилища, — пояснила я в ответ на вопросительный взгляд. — Место, где поступки Мегги будут оценивать высшие силы и уже после этого принимать решение, заслуживает ли душа перерождения или наказания.

— Откуда ты знаешь?

— Просто верь мне, — попросила я. — Если кто и может нам всем помочь, то это Элена.

— Тебе, — выделил Марсден, — верю. Ей — нет.

— Пусть так, — согласилась я. — Спасибо и за это. А сейчас, идем скорее. Не знаю, сколько еще смогу выносить этот леденящий холод в крови.

* * *

Я мерзла, безумно мерзла, с каждой минутой все сильнее и сильнее. Не спасали ни куртка, ни близкий контакт с Марсденом. Мне казалось, что у меня с губ срывается холодный воздух, а сами губы посинели и с трудом шевелились. Хотя ноги я еще как-то передвигала.

Охранник проводил нас через всю территорию и оставил у небольшого коттеджа. Одноэтажный, почти полностью увитый плющом, и с наглухо закрытыми ставнями. Если сравнивать с другими, где проживали довольно бодрые старички и старушки, этот казался вышедшим из сумеречного елового леса. Мало того, на мгновение мне показалось, что только над одним этим коттеджем зависло облако, в то время как все остальное небо оставалось чистое.

Я поежилась и плотнее прижалась к Марсдену. Быстрый поцелуй в губы на несколько секунд убрал холод, а когда я открыла глаза, то увидела хмурого блондина.

— Ваше соседство точно безопасно?

— Не знаю, — прошептала я. — Хотя с каждой минутой все хуже и хуже. Так что давай скорее закончим с этим.

Я отпустила руку Марсдена, решительно шагнула вперед и толкнула дверь. Вошла внутрь и застыла в недоумении. В комнатах было темно, но я все прекрасно видела. И добротную, явно антикварную мебель, так непохожую на типовую, дорогой ковер на полу, картины на стенах, а еще различные статуэтки в шкафах. Вся обстановка дышала стариной и роскошью, вот только та, что обитала здесь, скорее по привычке окружила себя всем этим, чем на самом деле любовалась.

— Можно? — уточнила Элена, и я кивнула, с растерянностью продолжая рассматривать обстановку.

И настолько меня заворожило все это, что я даже не заметила, как мое сознание вновь отодвинули в сторону, а у закрытого окна вдруг шевельнулся силуэт. Перед тем, как окончательно уступить Элене тело, я крепче вцепилась в Марсдена и словно завороженная посмотрела в сторону окна. Но тут резко зажегся свет, а кровь привычно потеплела, отчего я сделала вывод, что Элена вновь воспользовалось магией. Я заморгала, привыкая к освещению комнаты, а когда увидела, кто сидит в кресте, то ахнула от ужаса, а внутри шевельнулась жалость.

Сморщенная старуха с лицом, обезображенным рытвинами, пигментными пятнами и какими-то язвами. Она была практически лысая, ведь те несколько седых прядей, что торчали поверх морщинистой кожи на черепе, нельзя было назвать волосами. Болезненно худое тело закрывало мешковатое платье, но из рукавов были видно искореженные артритом и язвами руки. Судя по тому, как она сидела в кресле, ходил женщина тоже с трудом…

— Здравствуй, Алиса, — тихо сказала Элена. — Мы давно не виделись.

— Ты?! — воскликнула женщина. — Но как такое возможно?!

— Но ты же сидишь передо мной. Так что вероятно и не такое.

— Ты, — прошипела Алиса. — Ты мне всю жизнь сломала!

— Жаль, что ты не спросишь, как жила я все эти годы, — вздохнула Элена, прошла через комнату и села на один из стульев. — Но, прошлое не может измениться, и ты это знаешь. Я пришла с миром, хотя ты можешь мне и не верить.

Я видела, что и Марсден шокирован тем, что наблюдает и слышит, раз остался стоять в дверях, привалившись к косяку, и переводил растерянный взгляд с Алисы на меня. Если Элена сейчас не управляла бы моим телом, а также не дала бы доступ к своей памяти, я, наверное, и вовсе грохнулась бы в обморок.

— Но как? — растерянно спросила Алиса.

— Далтон, — коротко ответила Элена.

— Старый интриган, — скривилась Алиса. — Всегда знала, что под маской угодливого старика скрывается владеющий даром, а он и после смерти продолжал в том же духе. И что он? Я думала, он принес жертву и ушел навсегда.

— Он всегда оставался верен клятве оберегать своего господина. Алиса, почему?