Дом странных детей

Я вышел в коридор и зашагал к лестнице, как вдруг где-то совсем рядом раздался голос мисс Сапсан. Нырнув в ближайшую комнату, я ждал, пока она прохромает мимо и спустится вниз. И тут я заметил ботинки, стоявшие на полу возле безукоризненно застеленной кровати. Это были ботинки Эммы, в спальне которой я случайно очутился.

У стены стояли комод и зеркало. Напротив расположился письменный стол с вплотную придвинутым к нему стулом. Это была комната опрятной девочки, которой нечего было скрывать от окружающих. Но это впечатление развеялось, когда, приоткрыв дверцу шкафа, я наткнулся на шляпную картонку. Она была перевязана бечевкой, а на крышке было жирно написано:

Это было все равно, что помахать красной тряпкой перед носом быка. Я тут же сел на пол, поставил коробку себе на колени и развязал бечевку. В коробке было не меньше сотни писем. И все от моего дедушки.

Мое сердце учащенно забилось. Именно такую золотую жилу я рассчитывал найти, впервые очутившись в заброшенном доме. Разумеется, мне было не по себе, оттого что я сую нос в чужую переписку. Но если люди ничего не хотели мне рассказывать, то оставалось только одно — узнавать обо всем самому.

Мне хотелось прочитать их все, но я боялся, что меня кто-нибудь здесь застанет. Поэтому я быстро перебирал конверты, пытаясь получить самое общее представление о том, что меня интересовало. Многие из этих посланий были написаны в начале сороковых годов, когда дедушка Портман служил в армии. Несколько наугад просмотренных писем были полны заверений в любви и неловких описаний красоты Эммы. «Ты хорошенький, как цветок, и так же чудесно пахнуть, — писал дедушка на своем тогда еще ломаном английском. — Хотеть его сорвать». В один из конвертов он вложил свою фотографию, на которой сидел на авиабомбе, держа в зубах сигарету.

Со временем письма становились все короче и приходили все реже. К началу пятидесятых он уже писал всего одно письмо в год. Последняя весточка была датирована апрелем 1963 года. Но письма в конверте не было. Вместо слов дедушка вложил туда несколько снимков. На двух из них была Эмма. Он вернул ей присланные ему фотографии. На одной она, видимо копируя его шутливую позу на бомбе, чистила картошку и делала вид, что курит трубку мисс Сапсан. А на второй была заметно грустной. Наверное, она отослала ее после того, как от дедушки долго не было писем. Последним, что мой дед прислал ей, была его собственная фотография. Он был уже немолод и держал на руках маленькую девочку.

Я целую минуту разглядывал последний снимок, прежде чем понял, что это за девочка. Это была моя тетя Сьюзи в четырехлетнем возрасте. После этого писем уже не было. Я спрашивал себя, долго ли еще Эмма писала моему деду, ничего не получая в ответ. И что он делал с ее письмами? Выбрасывал? Где-то прятал? Я понял, что письмо, которое случайно нашли отец и тетя, было написано Эммой. Как же они ошибались, считая своего отца лжецом и предателем!

Кто-то негромко откашлялся у меня за спиной. Оглянувшись, я увидел Эмму. Меня бросило в жар. Я засуетился, собирая письма, но было уже поздно. Меня поймали с поличным.

— Прости. Я не должен был…

— Это я и без тебя знаю, — ответила она, — но не хочу тебя отвлекать, что ты! Продолжай читать! — Она разгневанно подошла к комоду, рванула на себя один из ящиков, и тот с грохотом упал на пол. — А заодно почему бы тебе не взглянуть и на мои трусики!

— Прости! Прости! — повторял я. — Я никогда ничего подобного не делал.

— В самом деле? Ну конечно, ты, наверное, был слишком занят, подглядывая в окна за женщинами!

Она возвышалась надо мной, дрожа от гнева, пока я пытался запихнуть письма обратно в коробку.

— Они были разложены в определенном порядке! Дай сюда! Ты сейчас окончательно все испортишь!

Она села рядом и, оттолкнув меня, высыпала содержимое коробки на пол. Я безмолвно наблюдал за тем, как она со скоростью почтальона сортирует письма и складывает их в стопки.

Несколько успокоившись, она обернулась ко мне.

— Так, значит, ты хотел узнать о моих отношениях с Эйбом? Но ты мог просто спросить.

— Я считал, что это не мое дело.

— А вот теперь это довольно спорный вопрос, ты не находишь?

— Пожалуй.

— Итак? Что ты хотел узнать?

Я задумался, не зная, с чего начать.

— Всего лишь… что произошло?

— Отлично. Значит, приятную часть мы пропускаем и сразу переходим к концу истории. На самом деле все очень просто. Он ушел. Он говорил, что любит меня и когда-нибудь обязательно вернется. Но так и не вернулся.

— Но ведь ему пришлось уйти, разве не так? На войну?