Дом страха

— Цианистый калий пахнет миндалем, — объяснила она Ханне. — Хотя унюхать сумеет далеко не каждый, даже с отличным обонянием. Дело в генах. Думаю, что шампанское в этом фужере было отравлено.

Ханна удивленно посмотрела на нее.

— Выходит… один из них пытался отравить другого?

— Думаю, что так.

К ним подошел Клинт, услышавший разговор.

— А вы в этом уверены? — спросил он.

Вайолет пожала плечами.

— Отправим в лабораторию и проверим, — сказала она. — Но миндалем отдает точно.

— Так что один пытался отравить другого еще до поножовщины, — заключил Клинт.

— Вкус должен был быть довольно горький, — заметила Вайолет. — Вдобавок, действие цианистого калия слабеет, если смешать его с алкогольным напитком с высоким содержанием сахара. Яд вступает в реакцию с сахаром, в результате чего образуется другое вещество, которое называется ами… ами… Мэтт! Как там называется эта фигня, получающаяся при смешивании цианида с сахаром?

— Амигдалин, — подсказал тот, присоединяясь к ним.

— Точно, — кивнула Вайолет. — Так что могу предположить. что он отпил совсем чуть-чуть, заметил странный привкус и поставил фужер на стол. Этой дозы оказалось недостаточно, чтобы отравить его. Большинство людей не в курсе, что цианид малоэффективен в сочетании со сладким алкоголем.

— И тут началась драка, — заключил Клинт.

— Нет, — уверенно возразила Ханна. — И тут второй похититель внезапно ударил его ножом в спину, повалив на пол. Он предполагал, что яд может не подействовать. Все это было заранее спланировано.

Зазвонил ее телефон. На экране высветилось имя Бернарда, и она ощутила укол чего-то вроде ностальгии. Ее напарничество с Бернардом никогда не было обременительным, никогда не было сложным. Ханна ответила на звонок.

— Привет!

— Привет, — отозвался тот. — У Даррела Симмонса есть судимости.

— Да, знаю, мне уже фэбээровцы сообщили.

— Понял, — сказал Бернард. — В общем, я только что позвонил в городскую тюрьму. Судя по всему, все два года своей отсидки он делил камеру с неким Густавом Боулером.

— А этот Густав тоже вышел? — спросила Ханна.

— Нет, все еще сидит. Ему еще почти три года сидеть.

— Ясно. Спасибо, Бернард. Что-нибудь еще?

— Нет. Как там все продвигается?

— Все сложно. Потом расскажу.

Ханна отключилась.

— Все два года отсидки однокамерником Симмонса был некий Густав Боулер, — сообщила она Клинту.

Тот кивнул.

— Отправим кого-нибудь побеседовать с ним.

— Лучше я сама, — сказала Ханна. — Не хочешь присоединиться?

Клинт помотал головой.

— Мне нужно сообщить Манкузо о находках и быстренько проверить это шампанское на наличие яда, — ответил он. Ханне показалось, что Клинт просто хочет избавиться от нее. — Если этот наш второй похититель где-то купил цианид, можно будет отследить его по месту покупки.

— Ладно, — сказала Ханна. — Дам тебе знать, если что-нибудь выясню. ***

Густав Боулер оказался низеньким толстячком с плоской, как полка, макушкой. «Полку» эту покрывали жесткие светлые волосы, сквозь которые просвечивал его розовый скальп. Он внимательно наблюдал за Ханной и Митчеллом, когда они подходили к нему, и его глаза не выражали ничего, кроме скуки.

— Мистер Боулер, два года вашим сокамерником здесь был некто Даррел Симмонс, — начала Ханна.

— Два года? — переспросил он сонным и расслабленным голосом. — Ну, вам видней. С хорошим корешем время летит незаметно.

— Вы часто с ним разговаривали?

— Угу. Нормальный мужик. Хороший сокамерник. Не скандалил, с катушек не съезжал. Никогда не пробовал насчет чего-нибудь такого подъехать, пусть даже я иногда слышал, как он дрочит ночью. И не храпел, в отличие от того говнюка, которого мне после него подселили. Тот храпит чисто бензопила.

— Мистер Боулер, Симмонс когда-нибудь…

— Хотя пердел. Говорил, что от тюремного хавчика у него газы. Хотя чё греха таить, от него тут у всех газы. У нас во дворе на прогулке порой что твой духовой оркестр играет.

— Мистер Боулер, Симм…

— Лично я умею сдерживаться, хотя это наверняка не полезно для здоровья. А вот у Даррела никак не получалось. В нашей хате воняло, как в испорченной канализации.

— Симмонс когда-нибудь упоминал при вас…

— По-моему, если б кто-нибудь запалил спичку, вся тюряга взлетела бы на воздух. — Густав разразился каркающим смехом. — Можете себе представить? Погибнуть от чьего-то пердежа…

Ханна потерла виски. Она прекрасно знала пристрастие мужчин к теме метеоризма. Все шуточки ее собственного папаши так или иначе сводились к ней. Он частенько выдавал их прямо за ужином, и ее мать никогда не забывала напомнить ему, что дело происходит за едой. И все же она пришла сюда отнюдь не для того, чтобы обсуждать проблемы пищеварения тюремных сидельцев.

— Даррел Симмонс мертв, — неожиданно выдала Ханна.

Смех Густава как обрезало.

— Да ну? — опешил он.

— Да. Мне нужно знать, он когда-нибудь…

— Мама дорогая… И как он умер? Страдал? А его мать знает? Вы уже сообщили его матери? Ой-ёй-ёй… — По щеке Густава скатилась слеза, мясистые губы скривились.

— Сочувствую, — сказала Ханна. — Насколько я понимаю, вы были очень близки. И нам нужна ваша помощь, чтобы поймать убийцу. Он когда-нибудь…