Дом страха

Ханна глянула в сторону двери ванной, прислушиваясь к шуму воды, а потом сделала два оставшихся шага и слегка приоткрыла его.

Ей просто хотелось заглянуть в него хотя бы одним глазком. Она говорила себе, что это только ради Наамит, которая доверилась ей всем сердцем. Но рефлексы взяли свое, и Ханна принялась быстро перелистывать страницы, обнаружив несколько расшифровок допросов Юргена Адлера, а потом какие-то обзоры активности в интернете, относящиеся к делу. В некоторых речь шла про «реддиторов», ежедневно ездивших в Гленмор-Парк.

В одном из отчетов упоминались чьи-то попытки взломать компьютерные системы отдела полиции Гленмор-Парка и даже ФБР. Другие хакеры избрали своей целью бензозаправку, местное почтовое отделение и пару магазинов одежды, пытаясь получить записи с камер наблюдения в ночь похищения. Хакеров уже отслеживали.

А потом обнаружилась единственная страничка с коротеньким текстом, в котором упоминалось ее имя.

Это был отчет агента Клинта Уарда с подробной оценкой ее действий в ходе расследования и настоятельной рекомендацией вернуть ее к делу.

Кто-то многозначительно откашлялся у нее за спиной. Виновато уронив страницы на стол, она обернулась. На пороге ванной комнаты стоял Клинт, уже в шортах. Ханна осознала, что по-прежнему совершенно голая, и это заставило ее еще больше смутиться и почувствовать себя выставленной на всеобщее обозрение — в тот самый момент, когда ее застукали с поличным за сованием носа в чужие вещи.

— Клинт, я…

Он слегка мотнул головой, с обиженным видом. Сглотнув слезы, Ханна быстро схватила свою одежду и неловко натянула ее на себя. Все это время Клинт молчал, не двигаясь с места. Подойдя к двери номера, она бросила на него еще один взгляд, а потом вышла, прикрыв за собой дверь.

Все дорогу домой Ханна едва сдерживала слезы. Хотя понимала, что жалости к самой себе отнюдь не заслуживала.

Глава 18

Похитительница сидела на диванчике в своей гостиной, стиснув зубы от непроходящей злости и думая про девочку. Телевизор был настроен на местный новостной канал, но звук был приглушен. Теперь она больше никогда не выключала его — даже на ночь, когда отправлялась спать. Так было спокойней — знать, что есть какое-то движение в доме, пусть даже и на телевизионном экране. Создавалось чувство, словно она до сих пор жива, как будто никто только что не нажал на «паузу» в ее истории.

Она пыталась сосредоточиться, отделить свои мысли о прошлом от планов на будущее. Все менялось. Какая-то благотворительная организация собирала деньги на выплату выкупа и, похоже, была готова вот-вот выполнить свою задачу — эту невыполнимую задачу. Изначально план похитительницы заключался не в этом. Но потом именно она решила воспользоваться открывшейся возможностью по полной программе.

Даррел хотел послать требование о выкупе из букв, вырезанных из газет. Он словно не слышал, что на дворе давно уже двадцать первый век. Никто теперь не клеит вырезанные из газет буквы, чтобы написать требование о выкупе. А если и поступает так, то использует для этого специальное приложение. «iRansomLetter» или что-нибудь в этом духе.

Даррел хотел, чтобы требование о выкупе было приватным. Но нет, ей хотелось разместить его в «Инстаграме». Ей хотелось, чтобы весь город знал, что происходит.

Она и представить себе не могла, насколько разрастется вся эта история. Согласно вчерашнему репортажу в новостях, пожертвования поступали даже из Японии и Австралии. На весь мир — только один интернет, вот в чем штука. Размести в нем что-нибудь, и никогда не знаешь, кто это увидит и где. И правосудия здесь никакого нет. Никакое возмездие ей не грозит. Никому не придется расплачиваться за прошлое.

Но у нее по-прежнему оставалось будущее, если она правильно разыграет свои карты. Будущее с полутора миллионами долларов, позволяющими жить со всеми удобствами. Можно по-прежнему начать жизнь заново — может, в другом штате или даже другой стране. Купить себе новую жизнь куда лучше прежней. Разве это не своего рода правосудие?

Нет, отвечала какая-то часть ее. Это не правосудие. Это компенсация. А это не одно и то же.

Она попыталась похоронить эту часть себя, убрать с глаз долой, постаралась сосредоточиться.

Девочка видела ее лицо. А значит… Ну, это много чего могло значить.

Если девочка вернется к родителям, то лишь вопрос времени, когда…

Но если не вернется — ну что ж, в этом случае…

Главное — заслуженная компенсация.

Сможет ли она это сделать? Убить ребенка? Возможно, это не придется делать ей самой. Она сможет просто устроить, чтобы это произошло. Сделает ли это Даррел? Нет, он слишком слабый. И вообще-то больно уж он сблизился с девчонкой. Думает, будто она не замечает картонок от пиццы, которые он регулярно выбрасывает. Но нет уж. Она замечает абсолютно все.

Она сможет это сделать. Вообще-то это не так уж и трудно. Она ведь уже убила того парнишку пару дней назад, так ведь? И она сделана из чего-то покрепче, чем Даррел.

И тут Даррел появился на экране телевизора. Ну, вообще-то не он, а рисунок — не слишком-то хорошо нарисованный портрет ее подельника.