Дом страха

В голове у Боба несколько секунд прокручивались шестеренки.

— Так вы — коп?

— Угу. Детектив. — Ханна бросила на столик две купюры.

— О! — вымолвил несостоявшийся ухажер.

Ханна встала.

— Все было просто замечательно, — произнесла она таким тоном, что становилось ясно: замечательно, как чирей на заду.

— Может, как-нибудь еще разок состыкуемся, — пролепетал Боб.

— Обязательно, — заверила его Ханна.

Да ни в жисть! Даже если этот Боб с Дэвидом Фергюсоном останутся последними мужчинами на земле.

* * *

Когда Наамит открыла дверь, Ханна даже вздрогнула. Та была одета в ярчайшую малиновую юбку и черные леггинсы; усыпанная крошечными блестками блузка сияла и переливалась в свете фонаря у входа. Губы густо-красные, и кое-где на лице оставались блеклые следы макияжа, но глаза и нос распухли и покраснели. Наамит явно недавно плакала.

— Ханна, — произнесла она, шмыгая носом. — Спасибо, что пришла.

— А как иначе? — отозвалась та. — Что случилось?

— Мы где-то час назад вернулись домой, а Эбигейл нет! Поначалу подумали, что она пошла к подруге. Но телефон у нее выключен, и никто из ее подружек не знает, где она.

— И подружки не знают? — переспросила Ханна, проходя вслед за Наамит в дом и далее в гостиную. Это оказалась совсем небольшая комнатка, с простецкой потертой мебелью. На поблекшем белом ковре стояли два дивана, между ними — круглый деревянный кофейный столик.

— Ну да… Ее лучшая подруга, Грейси, не отвечает на звонки, ее родители тоже. Рон поехал к ним домой, но там темно, и никто не открыл.

— Понятно. Может, они взяли Эбигейл с ее подругой с собой в кино или еще куда-нибудь?

— Ничего не сказав нам? — возразила Наамит. — Я не могу в это поверить.

У Ханны сразу возникло чувство, что именно произошло. Тем не менее она не намеревалась высказывать свое предположение вслух — речь шла о пропавшем ребенке.

— А сколько лет сейчас Эбигейл? — осведомилась она.

— Двенадцать, — дрожащим голосом отозвалась Наамит.

— Хорошо, где вы сами были, когда она ушла из дома?

— На вечеринке, — ответила Наамит. — Нельзя было оставлять ее одну! Я хотела позвонить своей маме, попросить ее приехать, но Эбигейл все твердила, что она уже не маленькая, что нянька ей не нужна…

— Так-так… На вечеринке? Не по случаю Дня святого Патрика? — Ханна приподняла брови.

— Нет, не совсем, — сказала Наамит. — Это был корпоратив, у нас в офисе. И все знали, что мы иудеи, так что праздновали и День святого Патрика, и Пурим[5].

— Ах да. — Пурим и вправду был уже на носу. Ну что ж, по крайней мере, это объясняло наряд Наамит. — А когда начался этот корпоратив?

— Начали в шесть, но мы немного опоздали. И вышли-то из дому только около семи.

— Понятно. А вы сказали Эбигейл, когда вернетесь?

— Сказали, что нас не будет где-то до полуночи, но вечеринка закончилась чуть раньше. Фирма у нас совсем небольшая. Все мои коллеги там были, но даже с супругами едва дюжина народу набралась. И мы решили не засиживаться.

Ханна вздохнула. В общем, дочка решила, что раньше полуночи родителей ждать не стоит, настояла на том, чтобы никто с ней не оставался, а родители вернулись гораздо раньше, чем обещали. Ее лучшая подруга тоже пропала, вместе со своими родителями. Ханну подмывало ответить, что Эбигейл с минуты на минуту войдет в дверь и выяснится, что она просто ходила на какой-нибудь концерт, на который мама не разрешила ей пойти, или что-нибудь в этом духе.

— А где Рон? — спросила Ханна.

— Ездит по району, ищет ее, — ответила Наамит.

— Послушайте, — начала было Ханна, но вдруг на секунду примолкла. — Вы сказали, что телефон у нее выключен?

— Верно.

Если и была какая-то подробность, которая вызвала у Ханны смутное беспокойство, то это она и была.

— А Эбигейл иногда выключает телефон? — спросила она.

— Нет. Всегда посылает или читает эсэмэски, или разговаривает с кем-нибудь, или еще что. Эта штука постоянно вибрирует.

— И вы сказали, что у Грейси и ее родителей телефоны включены — просто не отвечают, я правильно поняла?

— Да. Но я не думаю, что она с ними. И Эбигейл не отправилась бы куда-нибудь на ночь глядя, не предупредив меня.

Еще как отправилась бы, но Ханна не видела причин это оспаривать.

— Хорошо, можете дать мне свежее фото дочери?

— Ну конечно. — И Наамит поспешила из комнаты.

Присев на краешек одного из диванов, Ханна припомнила саму себя в подростковом возрасте. Бунтовщицей тогда ее вряд ли можно было назвать, но даже она порой отличалась не лучшим поведением. Тырила мамины сигареты и втихаря курила их со своей подругой Тиной. Первый раз напилась в пятнадцать — вернулась домой в таком виде, что сразу же рухнула в кресло, едва войдя в дверь. Украдкой выскальзывала из дому посреди ночи, чтобы встретиться с Гэри Джонсом — первым мальчиком, с которым целовалась. Ханна даже улыбнулась, припомнив этот поцелуй, неловкий и конфузливый, — его рот открыт, ее губы крепко сжаты, оба не совсем хорошо понимают, что делают…

И где же в данный момент Эбигейл?

Вернувшись, Наамит сунула Ханне маленькую фотографию в рамке.

— Это с ее последнего дня рождения, — объяснила она.