Дом страха

Эбигейл поеживалась от холода. Она невольно обмочилась, когда грубые руки заталкивали ее в фургон; моча пропитала ее леггинсы. А теперь мокрая ткань леденяще холодила кожу, и ноги чесались там, где леггинсы прилипли к ней. Эбби попробовала потереть ноги друг о друга, но стало только хуже, и она в отчаянии заскулила. Ей очень хотелось, чтобы можно было снять эти чертовы шмотки хотя бы на секундочку, но она не могла. Руки были связаны у нее за спиной.

Эбигейл ничего не видела — ее окружала полнейшая тьма. Когда они бросили ее сюда, она успела заметить, что это какая-то серая комната со стулом и маленьким матрасом, на который они ее свалили. А потом закрыли дверь, и она провалилась во тьму. Иногда ей казалось, что видны очертания стула, но она не была уверена, что это не обман зрения. В какой-то момент показалось, будто вокруг нее столпились десятки темных фигур, придвигающихся все ближе и ближе. Эбби хрипло взвизгнула в тряпку, которую затолкали ей в рот, а потом осознала, что все это ей просто почудилось. Никого с ней не было. Она была одна.

Эбигейл хотела увидеть свою маму. Хотела увидеть Грейси. Хотела, чтобы хоть кто-то оказался сейчас рядом с ней, чтобы сказал ей, что все будет хорошо. Дома она всегда спала с маленьким ночником. Эбби была уже не маленькая — не боялась всяких чудищ, — но свет придавал уверенности, успокаивал, когда она вдруг просыпалась посреди ночи. Ей отчаянно требовался маленький свет, хотя бы крошечный огонек.

Эбигейл кричала и умоляла сквозь тряпку, не зная, слышит ли ее кто-нибудь. Казалось, будто она вот-вот задохнется — слизь и слезы забили нос, тряпка перекрыла другой источник воздуха. Потом она сморкнулась посильней, и одна ноздря открылась. Эбигейл ощутила склизкое прикосновение собственных соплей к лицу и потерлась щекой о матрас, часть стерев, а часть размазав.

Ее родители найдут ее или найдет полиция. Во всех книжках, которые она читала, во всех телесериалах, которые смотрела, копы всегда находили преступников или дети ухитрялись сбежать.

Вот только разве…

Несколько месяцев назад, когда родителей не было дома, Эбигейл посмотрела один фильм по телику. Это было поздно вечером, и вообще-то ей не полагалось его смотреть. Он был из категории «восемнадцать плюс», а ей тогда только стукнуло двенадцать. Но фильм казался таким увлекательным, и она решила, что достаточно взрослая, чтобы решать самой. Ребята в классе вечно хвастались просмотром фильмов ужасов или даже клипов для взрослых в интернете, и ей самой захотелось так же похвастаться.

В нем некий офицер полиции расследовал похищение семилетнего мальчика и где-то на середине фильма обнаружил его тело. В этот момент она поспешно выключила телевизор — не сумела досмотреть до конца. И потом три ночи не могла спать без того, чтобы несколько раз не проснуться с криком. Эбигейл не знала, чем там кончилось дело, но даже если преступников поймали… мальчик все равно был мертв.

Она расплакалась опять, уткнувшись лицом в матрас, пытаясь выдавить «Мамочка!» сквозь тряпку — слово вышло приглушенным до неузнаваемости, но она повторяла его вновь и вновь, словно мама могла сейчас услышать ее и прийти, как это бывало дома, когда Эбигейл звала ее. Словно мама сейчас обнимет ее, и взъерошит ей волосы, и скажет, что все будет хорошо.

И вдруг свет. Дверь была открыта, и кто-то стоял на пороге.

На нем была та же черная лыжная маска, что и в тот раз. Эбигейл заскулила, пытаясь забиться в угол кровати, когда он приблизился. Он убьет ее прямо сейчас, как убили того мальчика в фильме? У него было что-то в руках — какой-то черный комок. Эбигейл попыталась выдавить «пожалуйста!», но тряпка во рту по-прежнему проглатывала слова, и она закашлялась и затрясла головой.

— Я собираюсь вытащить кляп у тебя изо рта, — сказал мужчина. — И если ты хотя бы пикнешь, я сразу затолкаю его обратно, поняла?

Эбигейл закивала, широко раскрыв глаза.

Плавным спокойным движением он вынул из кармана ножницы. Как только их лезвия приблизились к лицу, Эбигейл быстро задышала через нос, не сводя глаз с сияющего металла.

Единственным щелчком он срезал тряпку, и ее рот опять стал свободен. Она открыла и закрыла его несколько раз, подвывая от облегчения.

— Ты дрожишь, — сказал мужчина. — Я принес тебе одеяло.

Он приподнял ком в руке. Это оно и было — свернутое одеяло.

— А не могли бы вы меня отпустить, ну пожалуйста! — умоляюще попросила Эбигейл.

— Если будешь хорошо себя вести, — произнес мужчина, — то в момент окажешься дома. Хорошо?

— Хорошо.

— Ну вот и отлично. Тебе не нужно в туалет или… — Тут он заметил мокрое пятно на ее леггинсах. — О-о…

Эбигейл закрыла глаза. Он теперь разозлится? Подумает, что она плохо себя вела? Она ведь так испугалась! Это вышло случайно! Но она не знала, что он может подумать.

— Потом принесу тебе чистые штаны, — сказал мужчина. — Давай-ка… Вставай.