Дом среди сосен

— Если с тобой — согласен.

— Ладно. Тогда на лодке тебя прокачу. Поехали на маяк.

— Просматривается с того берега. Сейчас выходить опасно.

— Опасно? — Чагода схватился за живот и раскатисто захохотал. — Ох, уморил. До немца тридцать километров, а он опасно... До передовой триста метров, а до немца тридцать километров — вот потеха.

С мрачным видом Шмелев слушал издевательства Чагоды: к этому он тоже привык с тех пор, как попал сюда. Чагода перестал смеяться.

— Слушай, капитан, ты всегда такой сердитый?

— Какой есть, — ответил Шмелев.

— А ухой моих орлов угостишь?

— Уха будет, — Шмелев улыбнулся.

— Куц, — крикнул Чагода, — оставь в лодке человека. Остальные — к маяку.

— Есть, — ответил Саша Куц, и разведчики в лодке зашевелились, поднимая мешки и автоматы.

Шмелев и Чагода пошли к маяку. Джабаров пропустил их и повел лошадей следом.

— Хороший парень, — сказал Чагода, оглядываясь на Джабарова. — Отдай. Ты ведь в первом же бою его угробишь. А у меня в штабе он целей будет. Отдай мне.

— Никогда!

— Ладно: уговорил. Если бы не ты, взял бы его к себе. А у тебя не возьму.

— Хочешь подъедем? — спросил Шмелев, добрея.

— Люблю по земле ходить. — Чагода снова оглянулся и посмотрел на лошадей. — Хороший у тебя вороной. Всем вороным вороной.

— Нравится? Бери. И сена дам.

— Богато живешь. Князь удельный.

— Что ж еще на этом проклятом берегу делать? Косим сено, лошадей холим, рыбу ловим, наградные листы друг на друга пишем.

— Молодец. А еще что?

— Жалеешь? — Шмелев усмехнулся.

— Послушай, капитан. Ты вспоминай. Что было в мирной жизни, то и вспоминай. Помогает.

— Не могу. Забыл.

— А ты попробуй. Раз в такое место попал, придется попробовать.

— Отвяжись.

— А я гражданку всегда вспоминаю. Эх, красиво жили...

— Отвяжись, тебе говорят, — Шмелев посмотрел назад, на дорогу, где шли разведчики. — Куда они пойдут?

— Туда, на шоссе. Чуть поближе Устрикова.

— Там есть один скрытый подступ. Поднимемся на маяк. Я тебе покажу.

Лодка уходила в сумерках. Волны мерно выбрасывались на берег и несильно качали лодку. Куц стоял на корме. В руках у него ракетница. Двое — на веслах. Сержант с испуганным лицом сидел на носу, держа в руках ящик с голубями. Даже в быстро густеющих сумерках было видно его испуганное лицо, однако казалось, никто не замечал этого.

— Морозов, — крикнул Чагода, — ты чего ящик в руках держишь? Поставь его, поставь, не бойся.

Сержант послушно поставил ящик под банку, и лицо у него стало совсем испуганным.

— Смотри, Сашка! — кричал Войновский Куцу. — Не пей сырой воды. Кутай шею шарфом, а то простудишься!

— Передавай привет папе и маме, — ответил Куц. — И еще Комягину.

— Эх, жаль, Борька не пришел.

— Не беда, утром увидимся. Встречайте нас утром. — Куц хотел толкнуть лодку от берега.

— Стой! — крикнул Чагода. — Плюнь через левое плечо.

— Зачем, товарищ капитан?

— Лейтенант Куц, отставить разговоры. Приказываю плюнуть через левое плечо.

Куц пожал плечами и плюнул в озеро.

— Я тебе дам — встречайте. Только вернись у меня. Сразу получишь пять суток. — Чагода подошел к самой воде и резко толкнул лодку ногой.

Лодка закачалась на волнах, потом гребцы развернули ее носом вперед, и она пошла, плавно поднимая и опуская корму. Куц обернулся и помахал ракетницей.

— Если что, топите лодку на день в камышах, — крикнул Чагода. Куц часто закивал головой.

Лодка быстро удалилась. Сначала не стало видно весел, потом головы разведчиков и лодка слились в одно серое пятно, потом серое пятно слилось с темной водой и стало постепенно растворяться в ней.

— Теперь ты видишь, — сказал Шмелев, обращаясь к Войновскому и продолжая разговор, начатый утром, — как можно попасть на тот берег?

— Да, — приглушенно ответил Войновский. Он стоял, подавшись вперед, и смотрел в озеро — глаза его стали еще больше.

Шмелев отвернулся, будто заглянул по ошибке в чужую дверь. Провожать всегда тяжелее, чем уходить, но всегда кто-то уходит, а кто-то остается. Есть только те, кто уходят первыми, — последних нет. Мелькнул последний вагон, тускло засветились открывшиеся рельсы, и красный огонь вспыхнул на стрелке. Ненадолго. Придет другой состав, светофор выпустит зеленый луч — и все начнется сначала. Последних нет. Ведь и для тех, кто остается на берегу, уготована та же дорога.

— Да, невеселое у тебя место. — Чагода хлопнул Шмелева по плечу. — О чем задумался? Пойдем рыбу есть.

На берегу выставили специальный пост, чтобы встретить разведчиков, но лодка не пришла ни на третий, ни на пятый день. Даже голуби не вернулись.

ГЛАВА V

Общее построение было назначено на час дня.

Небо до горизонта было обложено низкими, тяжелыми тучами, шел дождь, мелкий и частый, как тонкая проволока.

Батальон стоял в каре. Все солдаты чисто выбриты, подшили свежие подворотнички к гимнастеркам, начистили оружие, сапоги и теперь стояли под дождем, ожидая полковника. Шинели сделались черными на плечах и спинах, солдаты стояли, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь согреться или переменить положение, чтобы облегчить промокшее место.

— Прекратить шевеление. — Войновский строго посмотрел вдоль строя. — Команды «вольно» не было.