Дом сестер

И зачем Лора сейчас отправилась в Дейл-Ли? Это было настоящим безумием. Не говоря уже о том, что она нарушит арендное соглашение, если неожиданно появится здесь, старушка должна понимать, что ей вряд ли удастся при таких снежных заносах добраться до фермы. Что заставляло ее так нервничать, так беспокоиться, что она, несмотря ни на что, отправилась домой? Неужели всего лишь опасение, что снег может явиться причиной каких-то неполадок в доме?

Нет. Барбара покачала головой. Безусловно, Лора, травмированная, вечно маленькая девочка в обличье старой женщины, фанатично привязанная к Уэстхиллу, беспокоилась за то, что там могло что-то случиться; но при всей своей оторванности от реальной жизни она вряд ли могла предположить, что снежная буря, какой бы сильной ни была, сровняет ее дом с землей. К тому же она разговаривала по телефону с Барбарой и с Ральфом, и они не сообщили ей никаких тревожных вестей.

Ее взгляд упал на стопку листов перед камином. Исписанные убористым почерком страницы: хроника одной жизни, хроника одного убийства. Барбара спрашивала себя, знала ли Лора, что Фрэнсис оставила эти воспоминания. Она едва могла представить, что Лора при таких обстоятельствах не сожгла бы их — по меньшей мере, финальную часть.

Убийство Виктории угнетало ее. Лора, разумеется, ни в малейшей степени не была сведуща в юриспруденции; вероятно, она не имела никакого представления о том, что ей больше не могут предъявить обвинение в этом преступлении. Возможно, она также думала о том, что у нее как минимум отберут дом, если история вскроется. Лора почти на все реагировала истерически, и Барбаре казалось невероятным, чтобы в данном случае она проявила хладнокровие.

«Лора не знает, что эти воспоминания существуют, — сказала себе Барбара. — Или…»

Она вспомнила, как случайным образом обнаружила рукопись. В пустом пространстве под половицами в сарае. На том месте, на которое обычно не наступают.

Ей в голову пришла другая мысль: Лора знает о воспоминаниях, но не может понять, где они спрятаны. Этим объяснялась бы ее болезненная нервозность. Марджори сказала, что всякий раз, сдавая Уэстхилл и приезжая к ней, Лора имела жалкий вид.

И это было бы неудивительно. Она словно сидела на раскаленных углях. Подумать только: где-то в доме спрятаны воспоминания, в которых, наряду со многими другими тайнами, упоминается и ее соучастие в сокрытии преступления! Она должна была испытывать ужасные муки от страха, что один из гостей может что-то найти.

А на сей раз все складывалось особенно неблагоприятно, подумала Барбара. Снежная буря! Лора знает, что мы полностью привязаны к дому. И, следовательно, у нас появилось больше времени и возможностей покопаться в нем и сунуть свои носы в такие вещи, которые нас не касаются, — что мы, собственно, и сделали.

У Барбары возникло неприятное чувство при мысли, что Лора может совершенно неожиданно появиться в доме. И она спрашивала себя, удастся ли ей держать себя непринужденно.

«Я не буду вмешиваться, — решила она. — Я ничего не знаю. Я опять положу рукопись на прежнее место и все забуду. Это убийство произошло более полувека назад и больше не имеет никакого значения».

Чем дольше Барбара смотрела на рукопись, тем более необходимым ей казалось поскорее вернуть ее на место. Эта история не должна попасть в третьи руки. Пока что она может отнести рукопись наверх и спрятать ее под свитера в своем платяном шкафу, а на следующий день положить на прежнее место в сарае. Или лучше сделать это прямо сейчас? Если Лора — хотя это почти невероятно — приедет ночью, на следующий день у нее уже не будет такой возможности. Она должна…

Ее размышления прервал какой-то звук. Сердце Барбары замерло. Звук доносился со стороны входной двери. Кто-то сначала постучал в нее, а потом дверь открылась. Барбара вспомнила, что не заперла ее. Теперь она услышала, как кто-то вытирал ноги.

«Лора!» — мелькнула мысль.

Но потом она поняла, что это не могла быть Лора. Прошло слишком мало времени. К тому же погода этому явно не способствовала.

— Ральф! — крикнула Барбара и побежала в прихожую.

Перед ней стоял Фернан Ли.

Его щеки раскраснелись от мороза. Он, казалось, выдохся и тяжело дышал. На нем были шапка, шарф, анорак и перчатки. На ногах — лыжные ботинки, все в снегу, несмотря на то что он отряхнул их. Маленькие комочки снега падали на пол и таяли на плитке.

— Извините, что устроил вам здесь потоп, — сказал Фернан, — но там просто-таки снежная пустыня.

Барбара пристально смотрела на него, все еще испытывая испуг и не в силах вымолвить ни слова.

— Я не должен был так вламываться к вам, — сказал Ли и начал раздеваться. Он снял шапку и откинул назад темные волосы. — Но дверь была открыта, и…

Фернан не закончил фразу, как будто этих нескольких слов было вполне достаточно, чтобы объяснить его визит. Затем снял с плеч огромный рюкзак, который Барбара сначала даже не заметила, и, вздохнув с облегчением, поставил его на пол.

— Батюшки, какой же он тяжелый! — сказал он.

Барбара наконец вновь обрела дар речи.

— Откуда вы добирались сюда?