Дом сестер

– Будешь ли ты читать этот дневник или нет, в конечном счете не имеет значения. Я нахожу это неправильным, но ты сама себе хозяйка и должна отдавать себе отчет в том, что делаешь. То, что меня действительно раздражает в этой истории, так это то, что и здесь опять проявился этот твой характер, твое привычное «привет, это Барбара, где бы найти и испытать что-то новенькое, волнующее и увлекательное?». Именитый адвокат с несомненным чутьем сенсационных дел. Светская львица в супершикарных шмотках, которая порхает с кинопремьеры на вручение премии или на вернисаж, а оттуда – в очередной ресторан. Женщина, которая состоит в дружеских отношениях с самыми известными журналистами страны и постоянно жаждет информации из первоисточника. И иногда совершенно забывает, что в жизни есть нечто более важное.

– Ральф, я…

– Знаешь, ты вот такая, как сидишь сейчас здесь, нравишься мне в сто раз больше, чем когда, разодетая в пух и прах, несешься на какое-нибудь мероприятие. А теперь твои волосы растрепаны ветром, и, кроме кровавой царапины на щеке, у тебя еще испачкан сажей нос, и… Нет! – Он взял ее за руку, которой она невольно попыталась вытереть нос, и крепко сжал ее. – Оставь как есть. Я боюсь, что мне не скоро вновь придется увидеть нечто подобное.

– Я тоже надеюсь, что за оставшуюся жизнь мне не придется копошиться в дровяных печах, чтобы практически из воздуха состряпать мало-мальски годную к употреблению еду… О, черт возьми! Картошка! – Она вскочила, сняла кастрюлю с плиты, подняла крышку и заглянула внутрь. – Совсем разварилась… – Почувствовала на себе его взгляд и быстро повернулась к нему. Из его глаз исчез весь гнев. – Ах, Ральф!.. Ты, наверное, мечтал совсем о другом, не так ли?

– Когда мы познакомились, ты тоже была другой.

– Я была…

– …не так красива, как сейчас, не так стройна, но я чувствовал твою теплоту, которая за это время где-то затерялась.

– Не хочу говорить о прошлом, – коротко сказала Барбара. Когда он заговаривал об этом, у нее начинала болеть голова.

– Я тоже не хочу говорить о прошлом, – согласился Ральф. – Я только хотел сказать… что иногда чувствую, что остался один наедине со своими желаниями. Порою я мечтаю о женщине, которая ждет меня, когда я возвращаюсь домой. Которая хочет знать, как прошел мой день, и которая слышит меня, если я жалуюсь, что пережил стресс, или которая время от времени признается мне, что восторгается мною, когда я рассказываю ей о каком-нибудь наиболее сложном деле, по поводу которого мне в голову пришла блестящая идея – как в нем выиграть… – Он на секунду замолчал. – То же самое я хотел бы делать и для тебя – во всяком случае, надеюсь, что это действительно то, что я хочу. Что за моей подавленностью на самом деле не кроется моя неспособность справиться с твоим успехом и твоей популярностью.

Это было его постоянное стремление быть честным с самим собой, что Барбара ценила в нем больше всего. Он никогда не пытался спрятаться от правды.

– Ты не менее успешен, чем я, – парировала она, – просто занимаешься другими делами. И тебе известно, каким ты пользуешься уважением!

– А ты – любовью и известностью.

Барбара опять села за стол, оставив плавать в воде стоявший на плите разваренный картофель.

– Ральф, это был мой выбор после окончания учебы. Ты мог бы принять точно такое же решение, поэтому я ничем не лучше тебя. Каждый из нас ориентировался по своим предпочтениям. И ты критиковал меня за мой выбор значительно чаще, чем я тебя за твой. А если быть более точной, то я тебя вообще никогда за это не осуждала.

– Я всегда считал, что ты слишком квалифицированный юрист, чтобы твое имя трепали в заголовках дешевых бульварных газет.