Дом секретов

Корделия попыталась на секунду представить себе обычный школьный день, ей казалось странным, что снова придется как ни в чем не бывало сидеть на занятиях, пытаться сосредоточиться на рассказе исторички об Утрехтском мирном договоре и всерьез обсуждать с одноклассниками, как несправедливо, что для прослушивания на телеконкурс «Американский идол» тебе должно быть шестнадцать. Как она сможет казаться обыкновенной и не рассмеяться, или разозлиться, или все одновременно? Но сознание того, что она увидит Уилла, поможет ей пройти через все это.

– Я напишу адрес, – сказала она, хватая ручку.

– Но куда же мне идти? Мне придется спать на улице?

– Вот, – сказала Элеонора, отталкивая в сторону сестру. – Ты можешь взять это.

Она выбросила в окно конверт, который подхватил ветер и мягко опустил на газон.

Уилл открыл конверт, внутри лежали деньги.

– Нелл! – сказал Брендан. – Разве это не те деньги, что тебе подарили на день рождения?

– Да, – ответила Элеонора, – но они мне больше не нужны.

– Почему? – удивился Брендан.

Между тем Уилл наблюдал за перемещениями красного «Корветта» с включенным дальним светом, который плыл по Си Клифф авеню.

– Посмотрите-ка на это! Автомобили действительно изменились!

– Вот адрес школы, – сказала Корделия, отправляя листок по ветру в руки Уилла. – Теперь иди в эту сторону до Калифорния-стрит, сядь на первый автобус до Даунтауна и поселись в мотеле «Дэйз Инн». Увидимся завтра.

Уилл кивнул и сделал вид, что по-джентльменски приподнимает шляпу, хотя на нем не было никакой шляпы, после чего ушел. Корделия ждала, что он обернется, но Уилл шел и шел по улице, потому что давно узнал от Фрэнка Куигли, что если вы прощаетесь с девушкой, особенно с такой хорошенькой, как Корделия, то нужно держаться строго и не посылать ей прощальные взгляды.

Как только он скрылся из виду, Элеонора сразу куда-то заторопилась.

– Куда это ты собираешься? – спросила Корделия. – Нам еще столько нужно обсудить.

– Да… – присоединился к сестре Брендан. – Например, что случилось с Королем Бури? Ты его тоже куда-нибудь отправила?

– Я забыла, – ответила Элеонора. – Но последним я написала еще одно желание.

– Какое?

Но прежде чем Элеонора успела что-нибудь сказать, с кухни донесся пронзительный крик миссис Уолкер. Дети стремглав помчались и обнаружили своих изумленных родителей за ноутбуком, без остановки обновляющих страницу.

– Ребята?.. – спросила Корделия. – Что случилось?

– Да какой-то… ох… какой-то глюк со счетом в банке, – сказал доктор Уолкер, держа трубку телефона. – Я разбираюсь с ними по телефону.

– Мам? – спросил Брендан.

Глаза миссис Уолкер были наполнены слезами счастья и радости. Она с надеждой произнесла дрожащим голосом:

– Похоже, что на нашем счету десять миллионов долларов.

Брендан с Корделией вопрошающе повернулись к младшей сестре.

Элеонора заговорщически улыбнулась, слегка кивнув, но тут же повернулась к маме и стала притворно изображать удивление и недоумение:

– Это просто безумие! Как такое могло произойти? Может, вы, ребята, сыграли в лотерею и забыли?

– Посмотри вот это, – сказал доктор Уолкер, продолжая выяснять с банком, что произошло с их семейным счетом, и положил конверт на кухонный стол. – Это наша первая почта по новому адресу.

Миссис Уолкер открыла письмо, которое касалось судебного процесса с Медицинским центром Джона Мюира, где работал мистер Уолкер.

– В обмен на сохранение происшествия в тайне истец обязуется выплатить… десять миллионов долларов? – удивленно прочла вслух миссис Уолкер.

– Да, спасибо вам, доброй ночи, – сказал в трубку доктор Уолкер и отключился. – Это правда?

– Посмотри на это, дорогой! Это правда! Я говорила тебе, что возможность встречного иска испугает его! Должно быть, деньги уже переведены!

Доктор и миссис Уолкер радостно обнялись, и дети присоединились к их объятию.

– Здорово, папа! – сказала Элеонора. – Теперь я могу получить лошадку? Пожалуйста?

– Почему бы и нет? – сказал доктор Уолкер.

– Ура-а-а! – обрадовалась Элеонора. – А мы сможем назвать ее Величество?

– Во имя всего святого, где мы будет держать эту лошадь? – спросила миссис Уолкер.

– С десятью миллионами в кармане мы сможем построить для нее стойбище на крыше! – сказал доктор Уолкер. – Со специальным лифтом, чтобы поднимать и опускать ее!

Пока вся семья радовалась, Корделия пыталась себе представить те чувства, которые охватили ее близких. Потому что не все было в порядке – она до сих пор чувствовала холодок. И когда она набросила старую шерстяную бабушкину накидку, холод по-прежнему мучил ее, как будто он исходил изнутри, а не снаружи. Но она была слишком уставшей и измученной приключениями, которые надолго поселились в ее жизни.