Дом с шести до полуночи

– Да по шкалику-то можно… не помрешь, чай…

…многие люди пытаются сослаться на обмен телами при совершении каких-либо правонарушений. Что характерно, настоящие туристы по обмену отличаются подчеркнуто правильным поведением. Инцидентов, произошедших с гостями, не наблюдается.

Сейчас появляется все больше желающих обменяться телами, на земле в настоящее время насчитывается более 50 туристов. Подходит к концу срок пребывания на земле первого туриста, в интервью нашему каналу он сообщил, что необычайно поражен увиденным и прочувствованным, пребывание на нашей планете он запомнит на всю жизнь.

Кровь…

Откуда кровь…

Захлебываюсь… просыпаюсь… откуда кровища натекла, откуда что… а вот, блин, из носа и течет… окаянная…

Прихожу в себя. Действительно прихожу в себя. Тело меня не слушается, как будто оно не мое, тело, ну давай же, вставай… не хочет.

– Очнулись?

Люди в форме. Много людей в форме. Оглядываю зарешеченные окна, еще не понимаю, но чувствую, дело дрянь.

– А… да.

– Ну что… чем он вам мешал-то?

– К-кто?

– Роттервельд.

– А… ч-что с ним?

– Не помните ничего, что ли?

– Не помню. Не могу помнить. Действительно не могу помнить…

– Я, понимаете… это, самое…

– По обмену?

– Ну да.

– Врите больше. У нас тут таких знаете, сколько… и жену свою в пьяном угаре зарезал по обмену, и ларек с пивом грабанул по обмену, и на остановку наехал по обмену… обменники, блин… нашествие, блин… вторжение, блин… на землю…

Сегодня в 18:30 по московскому времени был заколот ножом известный магнат Рихард Роберт Роттервельд, прибывший с рабочим визитом в Москву. Убийство совершено на глазах у многотысячной толпы 23-летним риелтором Вадимом Князиным. По предварительным данным…

– …вы обвиняетесь в…

Кусаю губы. Может, еще смогу дозвониться до агентства, может, еще отмажут меня как-нибудь, это же не я, это же…

Слабое утешение. У меня чувство такое, что я там тоже сморозил что-то… отмочил такое… чего отмачивать нельзя было… я когда вдыхал розовый песок, там почему-то все черви огнем сразу вспыхнули…

Так что мы квиты…

– …к хорошим новостям. Как стало известно по наблюдениям, на нашей планете уже полгода не наблюдается вооруженных конфликтов, непрерывный рост экономики показывает…

Здесь…

Нет, не похоже…

Или тут…

Тоже что-то не то…

Что там было… я даже не помню толком, какая галактика. Вроде бы спиралевидная, хотя кто ее знает… не помню. И звезда… вспоминаю сияние чужой звезды, все время вспоминается по-разному, то ярко-желтое, то огненно-красное, то…

Может, эта…

Зависаю. Жду. Скольжу над планетами, вроде бы третья от звезды… замираю – над ледяной пустыней, оглядываю песчаные дюны, ищу плоть – живую, тесную, душную – чтобы слиться с ней воедино.

Нет, не то…

Опять ошибся…

Поднимаюсь над планетой, песчаный пейзаж изгибается чашей, снова выгибается огромным шаром. Не та планета.

В который раз – не та…

Я чего боюсь… Может, уже что-то поменялось на той земле, где я обрел свою душу. Что-то подсказывает мне – могло поменяться, например, она, единственная, могла стать другой, например, отпустить крылья, или…

Не знаю. Что я про них знаю…

Не все же неизменно….

Кто их знает… все-таки по их меркам прошло полтора миллиарда лет…

Система на простынях

Захожу в кабинет.

На цыпочках. Готовый в любую минут лечь на пол, пока меня не расстреляли на месте.

А он может.

Запросто.

Боюсь я его. Отец меня сюда затащил, крыльями хлопал, да не бойся, да всему научит, да через год его переплюнешь…

Щас-с…

Видит меня, падла, делает вид, что не видит, как издевается, ей-богу. А может, правда, думает о чем-то, о чем они там думают над экранами, глаза дикие, красные, не подходи, убьет…

– Это…

Ноль реакции.

– Это… там звонили…

Не шелохнется. Хочется взять палку, потыкать его, как зверя в клетке, зарычит, укусит.

– Там… в экспериментальном отделе… не работает…

Тишина. И вдоль дороги мертвые с косами стоят. Он слышал меня, не мог не слышать, ну и ладно, мое дело сторона, мое дело передать, а дальше…

На цыпочках подбираюсь к порогу, страшно повернуться к нему спиной…

– Еще бы у них что работало!

Грянул гром.

– Сами-то они хоть иногда работают, я стесняюсь спросить? Сами не работают, только требуют, чтобы у них все работало… если они там опять триста восемьдесят врубили, я им самим так врублю…

Киваю. Надо бы сказать что-нибудь вежливое, вот отец обязательно вставил бы что-нибудь вежливое, ловко у него получается. У меня так не получается, ну да ладно, ему сто двадцать, мне пятнадцать…

– Долбохлебы… еще бы у них работало… насуют туда чего ни попадя, я потом чини…

– Да там сам черт ногу сломит…

Черт… как это у меня вообще вырвалось такое, вот этого он мне в жизни не простит…

– А мы с тобой на что? Вот мы на то и есть, чтобы черти ноги не сламывали. Что, думаешь, просто так, что ли? Системы сложные, сам, бывает, сижу, думаю, чего им не хватает…

Киваю.

– Чего головой мотаешь, отвалится… пошли, чинить будем…