Дом с панорамными окнами. Сборник

— Теть Даш, ванну можно приму? — проорал он, и, услышав что-то одобрительное, закрыл дверь на защелку, разделся и сунул в раковину грязную одежду, белье.

Все тщательно выстирав, он долго отжимал одежду, резко стряхивал с нее облака мелких капель.

Потом аккуратно расправил рубашку, брюки, повесил на батарее, а сам полез в душ.

«Блин. Четыре минуты. С каждым разом все дольше и дольше», сокрушенно покачал головой он. От мысли, что когда-нибудь это может дойти до получаса, его передернуло.

В дверь тихонько постучали.

— Да, теть Даш, я нормально! — крикнул он. — Я уже выхожу.

И резко выключил кран.

— Ромочка, — из-за двери голос соседки совсем походил на старушечий, — я тут одежу тебе сухую приготовила, на ручку двери снаружи приладила, ты ее одень.

— Да я все выстирал, теть Даш!

— Вот и хорошо, пусть просохнет. Глажанем и оденешь, как новенькое! Иди чаевничать!

«Классная все-таки старушка — у меня соседка!».

* * *

На кухне его ждал белоснежный сахар в хрустальной сахарнице, кружки с позолоченным краем, блюдца, большой пирог с ягодой, варенье в маленькой пузатой пиалке. Тетя Даша, видно, внучку в гости ждала, вот и наготовила.

— Теть Даш, ну зачем Вы! — язык сокрушенно причитал от избытка внимания, а желудок подгонял ближе к столу. После приступа он, как обычно, был жутко голоден.

Пока Ромка уплетал пирог и варенье, тетя Даша налила ему крепкого чая и положила в него несколько ложек сахару.

— Не надо! — запротестовал было он, но соседка со знанием дела подняла бровь и поставила кружку перед парнем.

— Рассказывай, — велела она ему. Ромка застыл.

— Чего? Чего рассказывать?

— Давно это у тебя? — она кивнула головой в сторону коридора, хотя и так было ясно, о чем речь.

Ромка положил кусок пирога на место. Вытер руки о полотенце.

— Да, ерунда это, тетя Даша. Даже говорить не о чем! Первый раз такое… Траванулся, небось, в столовке…

— Не ври! — шепотом сказала соседка, да так, что он шею втянул. — Рассказывай как есть.

«А что ей говорить? По кожаный индейский ремень, или про круги?»

— Ты наркотики употребляешь? — вместо него начала «угадайку» тетя Даша.

— Нет, вы что! — Ромка показал в доказательство ладони, локти.

— Куришь?

— Нет, не понравилось… Да и не то все это, тетя Даша.

Она с таким внимательным участием на него смотрела. Или пироги эти ее на него так подействовали. Захотелось рассказать, как есть.

— Не колюсь, не нюхаю, не курю, не пью… Ничего такого.

— Вот верю я тебе, Роман, — вдруг кивнула соседка, — верю. Знаю, отличник. Мать на тебя ненарадуется.

«Ну, на счет матери — не знаю, радости ее не замечал».

— Не то это все, — проговорил вслух Ромка и посмотрел в окно. Во дворе ребятня гоняла в мяч. Трое мальчишек, трое девчонок играли в вышибалы. — Понимаете, это расплата.

— Расплата?

— Да, именно. Я с четырех лет вижу какие-то цифры, знаки, формулы, могу решить любую задачу, разобрать по полочкам любой чертеж. Даже когда еще не понимал ни слова, ни сути задания, безошибочно выдавал ответ. Вот просто знал и все. Ни способов решения, ни механизмов не знал. Даже названия формул не знал. А ответ — пожалуйста, выдавал. Отец, когда еще жив был, проверял.

— Вундеркинд, что ли? — с сомнением уточнила тетя Даша.

— Нет. Вундеркинды знают ответ потому, что много учатся, запоминают, и умеют решать быстрее других. Они понимают, что делают. Это способности, помноженные на тренировку. А у меня просто приходит ответ.

— На блюдечке с голубой каемочкой? — усмехнулась соседка. Ромка усмехнулся за ней следом.

— Почти угадали, — он постучал по лбу указательным пальцем. — Вот здесь, всплывает прозрачная доска, а на ней синим светящимся мелом написано. Только ровно через тридцать шесть минут после сеанса начинается вот такая свистопляска.

Тетя Даша вздохнула и отошла к окну, тоже разглядывая резвящихся малышей.

— Прости, Роман, не верю. Такого не может быть… понимаешь?

— Почему?

— Не может — и все!

— Хорошо, давайте докажу!

— И снова начнешь кататься тут у меня по полу?! Нет уж, уволь!

— То есть, Вы все-таки верите?

Тетя Даша шумно вздохнула:

— Ой, не знаю я, Рома! Я ведь тебя помню вот с такого возраста, — она развела ладони сантиметров на пятьдесят, — с рождения тебя помню. И никогда ничего такого не замечала — хороший, вежливый, умненький мальчик, иногда чуточку болезненный. А тут ты мне про видения какие-то толкуешь…

— Сколько денег у Вас в кошельке знаете? — неожиданно спросил Ромка. Соседка опешила и немного смутилась:

— Не знаю… Есть немного. Тебе сколько надо?

— У Вас в кошельке семьсот тридцать два рубля и тринадцать копеек. Проверяйте!

Тетя Даша, поджав губы, достала сумку, вытащила из нее кошелек, и села перед Ромкой за стол — считать.

Она долго перекладывала монеты, несколько раз сбивалась и начинала заново.

— Сколько у Вас получилось?

— Семьсот тридцать два рубля и двенадцать копеек…

— Должно быть тринадцать копеек.

— Ну, значит, ты ошибся, — соседка продолжала удивленно пожимать плечами. Ромка протянул руку к пустому кошельку:

— Разрешите?

— Да, конечно…