Дом с химерами

Третья комната была почти пуста – в углу лежала кипа старых пожелтевших газет. В четвертой находился раздолбанный бугристый диван, журнальный столик и тумбочка со старыми журналами. И здесь было забито окно, что удивило Глеба – зачем?

Две комнаты по другую сторону тоже оказались практически пустыми, если не считать тряпья по углам. Третья дверь вела на чердачную лестницу. Эта дверь заскрипела немазаной телегой и медленно, нехотя подалась от его толчка. Глеб снова зажег свечку, ступил на первую ступеньку и начал осторожно подниматься, держась рукой за перила. Тут было темно, и огонек свечи трепетал на сквозняке, пронизывающем дом. Глеб добрался до верхней площадки и увидел низкую дверь на чердак. Он подергал за ручку – дверь была заперта. Из-под щели внизу пробивался неясный свет. Глеб уже собирался прилечь на пол и заглянуть в щель, как вдруг услышал, как где-то далеко внизу оглушительно хлопнула дверь! В следующий миг воздушный вихрь пронесся по дому и погасил свечу в его руке. Глеб, оступившись от неожиданности, кубарем скатился с лестницы и растянулся на площадке внизу. В довершение ко всему дверь на чердачную лестницу с грохотом захлопнулась, и он оказался в кромешней тьме.

Ошеломленный падением, он стал на четвереньки и попытался подняться. И тут же охнул от боли в правом колене. Кое-как добравшись до двери, он налег на нее, но дверь не дрогнула.

– Японский бог! – воскликнул Глеб ошарашенно. – Что за фигня? Пять минут назад эта чертова дверь была открыта! Привидения шалят?

Глеб попытался рассмеяться, но получилось неубедительно. Он вспомнил ночной голос и почувствовал, как спина покрывается холодной испариной.

Он стоял, привалившись спиной к стене, и ошалело соображал, что же теперь делать. Выругал себя за то, что не взял с собой мобильник. Потрогал колено и зашипел от боли. И в тот же момент услышал медленные и осторожные шаги за дверью. Ему показалось, что человек шел на цыпочках, замирая, словно прислушивался. Глеб собирался окликнуть его, но инстинкт самосохранения удержал рвущийся из глотки крик о помощи.

Он стоял под дверью, согнувшись в три погибели, инстинктивно стараясь занимать как можно меньше места, и напряженно вслушивался в приближающиеся шаги в коридоре. В голове билась мысль о том, что страх впаян в гены человека – он вспомнил читанную недавно заметку о том, что немцы нашли ген страха и определили, что страх передается по наследству. И никуда человек не денется…

Глава 8 Какое-то время назад. Любовь и ненависть. Двое в загородном доме

Судьба замедлила сурово

На росстани лесных дорог…

Я ждал и отойти не мог,

Я шел и возвращался снова…

Максимилиан Волошин. «Судьба замедлила сурово…»

…Они снова поссорились. Они ссорились все чаще в последнее время. Лара требовала от него развода, и Анатолий с тоской думал, что оказался меж двух огней. А ведь как красиво все начиналось! Лара – тонкая, нежная, женственная, такая непохожая на жену Ольгу. Ольга была сдержанной, бесцветной и немногословной, в постели она читала служебные отчеты – возмущенно фыркала и аккуратно правила карандашиком. Он исподтишка рассматривал жену… Лицо ее лоснилось от крема, между бровей залегла глубокая вертикальная морщинка… Бесцветные брови, бесцветные ресницы, короткие ногти с бесцветным лаком… Он вздыхал. К счастью, она была так занята работой, что ни о чем не догадывалась, взглядов его не видела и вздохов не слышала.

Лара по сравнению с ней была как родник с живой водой. Секс с Ларой был как взрыв, секс с Ольгой… Анатолий давно забыл, каким был секс с женой. У них нормальные отношения, они делятся впечатлениями, рассказывают новости по работе, советуются друг с дружкой. Они друзья и партнеры. У Ольги мозги как счетная машина, она рациональна, сдержанна и никогда не опускается до базарных свар…

А Ларка наоборот… Ларкина крикливость безумно очаровывала его поначалу… Даже это засчитывалось ей в плюс. Живая, яркая, жадная до развлечений, никаких диет, все делает с радостью – пьет кофе, ест, одевается, расхаживает нагишом, всегда готова… ответить его желаниям, даже самым фантастическим… Всегда и везде! Он вспоминал, как он мчался на квартиру друга в обеденный перерыв, как, подыхая от нетерпения, стоял под дверью, поджидая Ларку, как сдергивал с себя галстук, чтобы не терять времени. Тогда у них еще не было «своей» квартиры, он снял ее потом – она влетает в копейку, – в центре, с прекрасной мебелью. Заслышав ее шаги, которые узнал бы среди тысяч других, он, не дожидаясь звонка, распахивал дверь и втаскивал ее внутрь. Объятия их были бурны, они впивались друг в дружку, Ларка уворачивалась, хохоча, а у него свет мерк в глазах. Ураган по имени Лара! Они падали на кровать, на диван, в кресло, даже на ковер на полу и… и… не разнимая рук, не разнимая губ… Она, извиваясь, стаскивала одежду…