Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999

Мощный поток серебра на Восток, который был характерной чертой мировой экономики середины XIX в., объясняет, почему открытие золота в Калифорнии и Австралии в 1840-е гг. вызвало такое волнение. Влияние этих открытий трудно переоценить. В 1846 г. во всем мире производили около 1,4 млн тройских унций золота, причем более половины его поступало из России. К 1855 г. общее производство выросло до 6,4 млн унций, и около половины прироста обеспечивали Северная Америка и Австралия. Как указывалось выше, Ротшильды стремились принять участие в калифорнийской «золотой лихорадке», послав Бенджамина Давидсона на север из Мексики. Интересовались они и австралийскими месторождениями. Как только в 1851 г. в Новом Южном Уэльсе и Виктории было обнаружено золото, Ротшильдов призывали «открыть там полномочное отделение вашего банкирского дома, который… заложит основы для самого большого и богатого учреждения в обоих полушариях». Этому совету не последовали буквально: как и в случае Шанхая или Калькутты, вначале сочли достаточным положиться на отдельную фирму-корреспондента в Мельбурне, хотя в данном случае фирму возглавляли Якоб Монтефиоре и его сын Лесли. Впрочем, родственные связи не гарантировали компетентности. Как будто подтверждая освященную временем неприязнь Майера Амшеля к зятьям, компания «Монтефиоре и К^о» обанкротилась в 1855 г., оставшись должна Лондонскому дому значительную сумму, и пришлось срочно высылать на место Джеффри Каллена, агента Ротшильдов, который поспешил «тушить пожар».

Каллены работали на банк «Н. М. Ротшильд» со времен Ватерлоо, поэтому Джеффри Каллен неплохо представлял себе, что хотели его работодатели: еще до того, как он распутал дела Монтефиоре, он просил дать ему задания, связанные с ртутью и другими товарами повышенного спроса в колонии (в первую очередь он называл спиртное: пиво, виски или портвейн). «Если вы поручите мне такое задание, – писал он, сам того не зная, что невольно повторяет слова Натана, когда тот был молодым торговцем сукнами, – можете не сомневаться: я не пожалею сил, чтобы вести дела к вашему полному удовлетворению». В сентябре он просил «кредит на 5 или 10 тысяч ф. ст. с каждым почтовым судном» и, чтобы он мог лично посещать золотые месторождения, помощь «хорошего финансиста, поскольку здесь нет таких во всей колонии, даже главы правительства ужасно невежественны в своем деле, и меня неоднократно приглашали… в казначейство, чтобы я объяснил там какой-нибудь незначительный вопрос в денежных делах».

Если Каллен находился на периферии зарождающейся золотой и серебряной империи Ротшильдов, то в ее центре находились различные аффинажные предприятия и монетные дворы, которые семья приобретала в тот период. Джеймс уже в 1827 г. открыл в Париже аффинажный завод, переведя его в новое здание на набережной Вальми и учредив в 1838 г. коммандитное общество под управлением Мишеля Бенуа Пуаза. Примерно тогда же, в 1843 г., он учредил совместную компанию с Дириксом, главой Парижского монетного двора. Их отношения продлились до 1860 г. Открытия новых месторождений золота вели к огромному увеличению деятельности и на аффинажном заводе, и на монетном дворе. Выражаясь словами Джеймса, произошла «революция на денежном рынке». Таким образом, в 1849 г., когда Лайонел решил, что Лондонский дом примет участие в аффинаже золота, он следовал примеру своего дяди.

Во времена Натана в Лондоне было четыре частных предприятия по обработке драгоценных металлов: «Браун и Уингроув», «Джонсон и Стоукс», «Персиваль Нортон Джонсон» и «Кокс и Мерл» – в дополнение к собственному цеху аффинажа при Королевском монетном дворе. Из них львиную долю аффинажа по заказам Английского Банка выполняла компания «Браун и Уингроув». Однако открытие золота в Калифорнии и Австралии значительно увеличивало объем поступавшего в Английский Банк золота: в 1852 г. закупки золота достигли пика в 15,3 млн ф. ст., и свыше 2/3 этого количества поступало в виде слитков – гораздо больше, чем способна была переработать компания «Браун и Уингроув». Именно для заполнения этого пробела Лайонел и предложил взять в аренду цех аффинажа Королевского монетного двора, где под руководством управляющего Мэтисона с 1829 г. очищали золото серной кислотой. Начиная с сентября 1849 г. Лайонел «неоднократно» говорил своим политическим союзникам Дж. Эйбелу Смиту и лорду Джону Расселу о необходимости «изменения в методах очистки». Королевская комиссия, созданная для надзора за деятельностью монетного двора, одобрила его рекомендации. «Надеюсь, – говорил братьям Лайонел, – что министрам хватит смелости произвести изменения и что мы сумеем принять в них участие… это будет крупная операция». Как заметил Нат, «при таком большом притоке золота из Калифорнии и Мексики это более необходимо чем когда бы то ни было».