Дом плачущих ангелов

Вдохновленный своей внезапной догадкой я подошел к ближайшему по отношению ко мне кабинету и, вглядевшись в привинченную к двери табличку, прочел следующие слова: «Незаслуженно обиженный. 1975.» Заинтересованный, я простоял несколько секунд в нерешительности, а потом взялся за железную ручку и, открыв дверь, вошел внутрь.

Глава 5. Незаслуженно обиженный

То, что открылось моему взору, не поддавалось никакому объяснению. В увешанной всякой мишурой комнате сидел самый настоящий клоун.

– А вот и ты! – радостно крикнул он и, сделав сальто в воздухе, оказался у меня за спиной, отрезав мне, таким образом, путь к отступлению.

– Оглянись вокруг, – крикнул он.

Я последовал его совету и, осмотревшись, пришел к выводу, что комната, которую занимал этот крашеный акробат, была как минимум раз в пять больше чем та, в которой сегодня нашел себя я. Мне стало немного завидно. Кроме того, комната очень походила на миниатюрный цирк – везде были понаставлены предметы, так или иначе, с ним связанные. В углу я заприметил огромного надувного слона, а вверху висела люстра, сделанная в виде клоунской головы. Тут я сообразил, что, скорее всего, попал в палату какого-то пациента. Нужно было как-то выбираться. Однако клоун явно не намеревался так просто меня отпускать. Указав пальцем на столь же безумную, как и все в комнате, красную надувную кровать, он предложил мне сесть. Я последовал его приглашению и, усевшись, вгляделся в загримированное лицо, пытаясь отыскать там историю неизвестной мне болезни. Огромный напомаженный рот улыбнулся и произнес:

«Помнишь, не помнишь
сам и не знаешь,
кто я такой,
а обижаешь».

– Что? – удивился я.

Клоун безумно улыбнулся и выдал следующее:

«Как-то раз, на дне рожденья,
мальчик маленький обидел.
Ты ж в моем стихотворенье,
Вижу, мало что увидел».

– Я вас не понимаю, – раздраженно проговорил я. Клоун радостно пробормотал:

«Вижу, что не узнаешь,
знаю, это не есть ложь
ну а я тебя запомнил,
ты ведь жизнь мою испортил».

– Мы случайно не знакомы? – спросил я, сбитый с толку его стихами.

«В прошлом мы с тобой встречались
и зачем-то поругались,
ты обидел ни за что,
ты сказал, что я ничто».

– Извините, дело в том, что у меня провалы в памяти, и я почти что ничего не помню, – сказал я.

«У тебя был день рожденья,
я читал стихотворенья,
ты сказал вдруг: “Помогите,
мама, бабушка, спасите,
уберите эту тварь”,
запустил в меня сухарь,
закричал: “Его боюсь я!”
и постиг тогда вдруг грусть я».

– Вы хотите сказать, что знали меня еще мальчиком? – стихи наталкивали меня на совершенно неожиданные мысли.

«Верно, малый, говоришь,
ты тогда был впрямь малыш».

– Извините, я, правда, ничего не помню. Но если я вас чем-то обидел, то простите меня, пожалуйста, – сказал я.

Клоун посмотрел на меня неожиданно серьезным взглядом и кивком головы указал мне на дверь.

– Вы хотите, чтобы я ушел? – сказать по совести, я надеялся на утвердительный ответ.

Клоун промолчал. Я подошел к двери и, взглянув на него, в последний раз произнес:

– До свидания!

– И помни, – сказал он вдруг, – игра уже началась. Теперь ты в Доме плачущих ангелов. И она знает, что ты здесь. Торопись! Она уже в пути!

Сказав это, клоун прошел к большому стенному шкафу, залез в него и больше уже не показывался. Я подождал немного, а потом открыл дверь и покинул, наконец, этот безумный балаган.

Глава 6. Обманутая и брошенная

Когда я вышел наружу, меня всего буквально-таки распирало от ярости. Судя по всему, этот проклятый врач решил надо мной подшутить и отправил в то крыло больницы, где содержались умалишенные. «Ну ладно! – подумал я. – Я устрою здесь такой цирк, какого вы еще не видели! Такой цирк, уважаемый доктор, что из-за него вас погонят из этого заведения к чертовой бабушке!»