Дом отважных трусишек

Надя схватилась руками за кольца и подтянула ноги к краю постели, как это делал позавчера главный доктор. Потом оперлась руками о подушку и пододвинулась к стене, чтобы ноги уже лежали поперёк кровати. После этого Надя отодвинулась от стены, спустила ноги вниз, а сама села. Вот! А вчера она этого не смогла сделать. Теперь осталось только взять в руки костыли, опереться на них покрепче и встать. Но у неё ничего не получилось. Только от попытки встать по ногам хлестнула страшная боль. Надя еле сдержалась, чтобы не закричать. Неужели опять звать нянечку? Нет, она решила сегодня встать сама. Да и нянечку зря отрывать нечего. Она, наверное, уже занялась утренней уборкой. Подождав, когда боль утихнет, Надя упёрлась в пол костылями, зажала их покрепче под мышками и стала осторожно и медленно сползать с кровати. А когда почти совсем сползла, нажала изо всех сил на костыли и приподнялась. Но тут же, вскрикнув от боли, выпустила костыли и упала. В палату тотчас вбежали дежурная сестра Людмила Степановна и нянечка Нина. Как хорошо, что сегодня дежурили они! Надя растерянно молчала. А Людмила Степановна и нянечка Нина, охая и недоумевая, принялись осторожно её поднимать.

— Почему же ты не позвала нас? Разве можно вставать одной? — взволнованно говорили они.

От нестерпимой боли у Нади закружилась голова.

— Я хотела встать и дойти до двери… надо тренироваться… — И уже как в тумане Надя услышала голос Людмилы Степановны:

— Одной сразу нельзя. Ты должна была позвать нас.

И причитания нянечки Нины:

— Ноги-то твои теперь ведь непослушные. Так и новый перелом сделать не трудно…

Это Надю испугало, и голова перестала кружиться. Вдруг она в самом деле сломала ногу в новом месте?! Хотя упала она удачно, прямо на руки. Так падать Надю учили ещё в санатории, на юге, куда она ездила раньше три года подряд.

Положив Надю на кровать, сестра и нянечка поспешно вышли, а Надя приподнялась немного и стала ощупывать свои ноги между кольцами и спицами аппаратов.

— Болят? — спросила Варя, высовываясь из-под одеяла.

— Не очень, — ответила Надя.

Острая боль в самом деле уже прошла. Ноги просто тяжело ныли. Это успокоило Надю. Был бы перелом, так наверняка она на всю палату закричала бы.

— Ты видела, как я грохнулась? — спросила она Варю.

— Проснулась от этого. Думала, что потолок рушится, — пошутила Варя. Ты чего вставала?

— Хотела сама пройтись, да не удержалась.

— Сама?! — У Вари от удивления даже глаза расширились. — Ты что?! На аппаратах надо каждому шагу учиться. И чтоб кто-то поддерживал.

В это время в палату ввезли длинную каталку, на которой Надю возили на операцию. За каталкой шёл дежурный, незнакомый врач.

— Зачем это? — с тревогой спросила Надя.

— Надо сделать снимки. Ты могла что-нибудь повредить.

Врач перенёс Надю на каталку и вместе с нянечкой и сестрой повёз в рентгеновский кабинет.

Днём Наде про снимки ничего не говорили, и она успокоилась. Но после тихого часа в палату пришли главный врач и Вероника Ивановна. Они молча и долго ощупывали Надины ноги, потом Кирилл Андреевич отрывисто сказал:

— Смените вторую спицу и крутите пять… нет, шесть раз в день! — и вышел из палаты, взволнованный и суровый.

Надя поняла, что случилось что-то неприятное. Комок, который с утра стоял у неё в груди, вдруг подкатился к самому горлу. Надя не выдержала и разрыдалась.

— Я же хотела помощником стать… хорошим, — вырвалось у неё.

— А стала плохим, — вздохнула Вероника Ивановна и добавила: — У тебя лопнула спица. Придётся снимать её и вставлять новую.

— А для чего главный доктор велел меня крутить? — осмелев, спросила Надя.

— Крутить тебя никто не собирается, — улыбнулась Вероника Ивановна, мы будем подкручивать на твоём аппарате вот эти гаечки.

— Зачем?

— Чтобы поставить ногу в нужное положение и не дать ей снова искривиться. — Вероника Ивановна пошла к двери, но, не дойдя до неё, обернулась и приказала Наде: — Не вздумай вставать. Пока тебе не сменят спицу, ты лежачая.

— Хорошо, — сквозь слёзы ответила Надя и подумала: «Какая же я несчастная! Хотела сделать как лучше, а получилось хуже некуда».

Глава двадцать первая. Коридорный таксист

Надя забилась с головой под одеяло, — так было легче переносить случившееся.

Её печальные мысли прервал гудок автомобиля.

«Кто-то выписывается и уезжает», — вздохнула Надя.

Но тут отворилась дверь, и в палату, стуча костылями, вошла Галя-Цибуля.

— Олька, живо на перевязку! — И, фыркнув, она добавила: — На такси поедешь.

— На каком такси? — удивлённо раскрыла свои большие глаза Олечка. — Мне ехать не надо. Я на нашем этаже перевязываюсь.

— Выйдешь в коридор, так увидишь, — ухмыльнулась Галя и, повернувшись на костылях, вышла из палаты. За ней тотчас выскочили в коридор Джаннат и Варя.

— Смеётся небось Цибулька, — нехотя слезая с кровати, проговорила Олечка. — А на перевязку идти всё равно надо.

В коридоре снова раздался гудок автомобиля.

— Приходи скорей из перевязочной! Расскажешь, что там такое, высунулась из-под одеяла Надя.

Олечка вышла из палаты и тотчас вернулась.