Получив, наконец, нужную информацию, герр Патиссон с облегчением покинул туристическое бюро и направился вниз по улице, к лодочному причалу. Постепенно город расступился, открывая берег, деревянным языком вдающийся в водное пространство, заполненное вблизи плоскодонками, лениво шевелящими веслами, словно букашки усиками. Почти все лодки были разобраны и теперь служили жителям и визитерам городка способом отдохнуть на прохладных водах Альтерзее, произвести впечатление на спутницу или порадовать детей.
Однако герра Патиссона такое времяпрепровождение не прельщало. Он опустился на деревянную скамейку неподалеку от пирса и, грея старое тело в лучах исчезающего за ершистой кромкой леса солнца, ожидал возвращения экскурсионной группы. Потихоньку он так пригрелся, что не заметил, как на него наползла дрема. Тонкие облачка воспоминаний потекли перед его туманящимся взором. Первая пара голубей, которых они завели вместе с женой… Птицы те пропали потом куда-то, примерно через неделю после того, как ее не стало. Сын не разделял увлечение отца птицами и его привязанность к старой голубятне. Он уехал учиться в другой город, потом приезжал лишь погостить на лето, потом получил работу и стал навещать все реже… А в голубятне появились новые птенцы. Тогда герр Патиссон купил еще одну редкую пару…
– Герр Патиссон? Тоже решили полюбоваться на закат? – раздался прямо над головой веселый и полный жизни голос.
Старичок встрепенулся, с удивлением разлепляя глаза. Он ведь и не думал дремать вот так на общественной скамейке, словно старая развалюха! Он, слава Богу, еще в здравом теле и твердой… Или как оно там.
– А, Бен… Добрый вечер! Ваша новая несмышленая фройляйн после нескольких попыток сказала все-таки, где тебя искать. – Он неспешно поднялся, похрустывая коленями. – У меня к тебе одно дельце…
– Да будет вам, – рассмеялся Бен. – Вас послушать, так смышленых молодых людей вовсе не бывает.
– Вот это мы сейчас и проверим. На тебя вся надежда, – заметил в ответ старик.
Чего-то не хватало. Кэт силилась вспомнить, перекладывая пучки трав по столу, словно деревянные коклюшки для плетения кружева. Смесь была для одной новой клиентки, женщины среднего возраста, явно с успешной карьерой и серьезными нарушениями сна. Для Кэт было совершенно очевидно, что дело в неумении отпускать из головы тревоги дня. Скорее всего, помогли бы регулярные упражнения в медитации, но у занятой фрау, по ее словам, не было времени на такие вещи, как сидеть по полчаса со скрещенными ногами под звуки каких-то непонятных инструментов. В жизни серьезных людей нет места этой спиритуальной ерунде, полагала она. Однако от хорошего и действенного травяного сбора она бы не отказалась. Ее соседка, многие годы страдавшая то ли от гастрита, то ли от проблем с желчным пузырем, последние дни стала выглядеть намного лучше и как-то в разговоре с занятой фрау упомянула, что все дело в сборе, который ей составила травница на окраине. Кэт считала, что помогают не столько травы, сколько следование совету снизить количество желчных замечаний и мыслей, но, разумеется, была рада новому клиенту.
Теперь ей предстояло приготовить хорошее успокоительное, которое позволит чересчур волнующейся о делах насущных фрау немного расслабиться и легче переходить по вечерам в объятия Морфея. Но, в отличие от своей клиентки, не умеющей в нужный момент отпустить мысли, Кэт порой страдала ровно противоположным – неумением их собрать. Она водила раскрытой ладонью над травами, прислушиваясь к ощущениям от каждой, пытаясь соткать узор нитей этих ощущений в единую ткань и понять, чего же недостает.
В дверь постучали, как раз когда она была уже почти на границе разгадки. Кэт издала гневный вздох, топнула ножкой в незастегнутой сандалии и пошла открывать. На пороге стоял помощник почтальона. Кэт уже приходилось видеть его, заменявшего временами своего старшего коллегу. Это был примерно одного роста с Кэт молодой мужчина с черными вьющимися волосами и коротко подстриженными усиками. Его хорошее телосложение и приятный облик делала немного комичным рабочая форма почтового служащего. В руках он держал небольшую коробку и два крупных коричневых конверта.
– Решил доставить лично, – смущенно улыбнулся почтальон, – тут к тому же… – Он повернул конверт, демонстрируя печать государственного образца.
Кэт мысленно закатила глаза. «Неужели снова что-то не так с бумагами? Почему нет такого заклинания, чтобы все эти декларации заполнялись сами собой, а еще лучше – оплачивались?!»
Поблагодарив, она приняла из рук мужчины посылку и конверты и, расписавшись в получении, уже хотела вернуться в дом, когда почтальон, слегка оправив форменную куртку, заговорил снова:
– Я тут подумал…
Кэт внимательно посмотрела на него. От такого прямого взгляда ее зеленоватых глаз он еще больше смутился, откашлялся в кулак, но продолжил:
– В центре есть одно кафе, там по вечерам бывает живая музыка… Вы любите музыку?
Кэт кивнула, все еще не слишком понимая, к чему идет дело, поскольку продолжала мысленно нащупывать нужную для сбора травку.