Дом на краю темноты

– Вы, должно быть, Холты, – сказал он, когда мы вышли из машины. – Джейни Джун предупреждала, что вы сегодня заедете. Меня зовут Хиббетс. Уолт Хиббетс. Но вы можете звать меня Хиббс. Все так и зовут.

Он ухмыльнулся, обнажив, клянусь, золотой зуб. Подтянутый, жилистый, лет семидесяти, он напоминал мне персонажа из романа Стивена Кинга. И все же я был очарован его непринужденными манерами и самобытностью.

– Я тут все для вас прибрал, – сказал он. – А Эльза Дитмер хорошенько вымыла весь дом. Так что все должно быть в порядке. Мы с Эльзой знаем свою работу. Мы оба тут выросли. Наши семьи работали в Бейнберри Холл на протяжении десятилетий. Я просто хотел предупредить вас на случай, если вам понадобится постоянная помощь.

Вообще, так оно и было. Бейнберри Холл был слишком большим, чтобы мы сами могли с ним справиться. Но покупка этого места означала, что у нас почти не осталось денег ни на что больше. Включая наемный труд.

– Кстати об этом, – сказал я. – Нам понадобится помощь время от времени от вас и от миссис Дитмер. Но сейчас…

– Вы сильный молодой человек, который справится и сам, – сказал Хиббс с неожиданной любезностью. – Я это уважаю и восхищаюсь этим. И также завидую. Как вы видите сами, я уже давно не юнец.

– Но я однозначно иногда буду просить вас о помощи, – сказал я.

– Да, пожалуйста, – он мотнул головой в сторону двух коттеджей, мимо которых мы проезжали, когда свернули с главной дороги. – Я живу вон там. Зовите, если понадобится помощь. Даже посреди ночи.

– Это очень мило с вашей стороны, но мы не собираемся вас слишком беспокоить.

– Я просто даю вам знать, – Хиббс сделал паузу, которую я мог бы назвать зловещей. – Помощь может понадобиться внезапно.

Я уже шел к машине, но после этого резко остановился.

– В каком это смысле?

Хиббс положил тонкую руку мне на плечо и потащил прочь, пока Джесс не смогла нас слышать.

– Я лишь хочу убедиться, что Джейни Джун рассказала вам все, что нужно знать об этом доме.

– Она сказала, – ответил я.

– Хорошо. Это здорово, что вы понимаете, во что ввязываетесь. Карверы не были готовы к этому месту, и, ну, думаю, чем меньше о них говорить, тем лучше, – Хиббс по-доброму похлопал меня по спине. – Я уже и так вас задерживаю. Ступайте к своей жене и еще раз осмотрите свой новый дом.

И он ушел – повернулся спиной и зашагал к своему домику. Только когда я уже сел в машину и ехал по дороге-штопору, я осознал всю странность этого разговора.

– Хиббс спросил, знаем ли мы, во что ввязываемся, – сказал я Джесс, когда Бейнберри Холл замаячил на горизонте, такой же огромный, каким я его и запомнил. – Сначала я подумал, что он говорит о Карверах.

– Я уверена, что так и есть, – ответила Джесс. – О чем же еще говорить?

– Я тоже так посчитал. Но потом он сказал, что Карверы не были к этому готовы, и теперь я гадаю, что же он имел в виду, – я остановил машину перед домом и посмотрел вверх на пару похожих на глаза окон на третьем этаже. Они смотрели в ответ. – Думаешь, здесь произошло что-то еще? Что-то до того, как сюда переехали Карверы?

Джесс кинула на меня взгляд, в котором однозначно читалось предостережение оставить эту тему.

– Прошлое в прошлом, помнишь? – сказала она. – Начиная с этой минуты мы сосредоточимся только на будущем.

С этой мыслью я вышел из машины, запрыгнул на крыльцо и отпер входную дверь. Затем помог Джесс выйти из машины, поднял ее на руки и перенес через порог. Романтический жест, который мне так и не представился после свадьбы.

У нас был бурный роман. Я был помощником профессора и преподавал курс новой журналистики в университете Вермонта. Там Джесс получала степень магистра в области учителя начальных классов. Мы встретились на вечеринке, устроенной нашим общим другом, и провели ночь, обсуждая «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте. Я никогда не встречал такую, как она – беззаботную, яркую и живую. Ее лицо светилось, когда она улыбалась, что случалось часто, а глаза были подобны окнам в ее мысли. К концу той ночи я понял, что Джесс – именно та женщина, с которой я хотел бы провести остаток своей жизни.

Мы поженились спустя полгода. А спустя еще полгода родилась Мэгги.

– Ты хочешь официально окрестить это место сейчас или завтра? – спросил я, поставив ее на ноги в прихожей.

– Сейчас, – подмигнула Джесс. – Определенно сейчас.

Взявшись за руки, мы пошли глубже в дом. Секунду спустя я остановился, застигнутый врасплох видом свисающей с потолка люстры.

Она ярко горела.

Джесс тоже это заметила и сказала:

– Может, Хиббс ее нам включил.

Я надеялся, что так и было. В противном случае это означало, что проблема с проводкой, которую обещала решить Джейни Джун, так и осталась без внимания. Я не слишком волновался, потому что к тому времени Джесс уже тащила меня к изогнутой лестнице с игривой улыбка, в ее глазах сиял шаловливый огонек.

– Так много комнат, – сказала она. – Пожалуй, нам нужно окрестить каждую.

Я охотно последовал за ней вверх по лестнице, абсолютно забыв о люстре. Все, о чем я думал – это моя жена, моя дочь и чудесная новая жизнь, которую мы будем вести в этом доме.