Дом на горе

С искаженным лицом, трясущимися губами воспитательница Леокадия Яковлевна стояла над вытряхнутой на пол сумкой. Среди мелких предметов, книжечек и бумаг что-то шевелилось. Это была полуживая крыса. Хвост ее извивался и слабо бил по белейшему, отороченному кружевами платку. Леокадия Яковлевна опять вскрикнула и опустилась на стул.

— Митя, Митя, — пролепетала она. — Возьми, там…

— Что, — спросил я, — что взять?

— Под ней, — еле выговаривала она, — под крысой… Мамина фотография… Быстрей…

Я отодвинул крысу ногой, но фотография поехала следом и осталась под крысой. Тогда, собрав все мужество, я схватил крысу за хвост, приподнял. Но фотография, видно, прилипла. Пришлось другой рукой схватить ее за угол и отодрать от крысы. В этот миг полузадушенное животное извернулось, оскалив мелкие зубы, и испустило короткий и резкий писк.

— Боже! — воскликнула Леокадия Яковлевна.

Я отшвырнул с содроганием крысу и подал глянцевый, запачканный чем-то квадратик.

— Спа-спасибо… — прошептала воспитательница и вдруг разрыдалась.

Плача, она стала подбирать с пола тюбики, коробочки, нехитрую косметику, зеркальце. Прибежали девочки и принялись помогать.

— Леокадия Яковлевна, возьмите мой платок!

— Леокадия Яковлевна, пойдемте умоемся!

Они увели плачущую Лялечку, с негодованием говоря о «мерзких, неблагодарных мальчишках».

В коридоре я встретил Лупатова. Он коротко улыбнулся и подмигнул.

Сто Процентов оживает лишь тогда, когда начинает говорить об опасности, нависшей над животным и растительным миром.

— Возьмите нашу речушку, — говорит он, и бледное его лицо начинает розоветь, розовеют также очки и сильно розовеет, раскаляется сама речь. — В начале века тут водилась форель, да, форель! Еще в двадцатых годах деревенские привозили в город сомов метровой величины. Если сказать вам, что река была судоходна, вы не поверите. Но это факт! Глубина ее достигала восьми метров, а ширина пятидесяти. Тут появлялись суда с солидным тоннажем, а под Горой была достаточно хорошо оборудованная пристань. Голубовский и Ухов, перестаньте грызть семечки! Где вы их только берете? Даю вам слово, что через лет пятьдесят и семечки будут считаться лакомством. Это сто процентов! Даже подсолнечник в перспективе может стать эндемиком.

Сто Процентов распалялся. Щеки его горят, очки сверкают нестерпимым блеском.

— Кто держал в руках Красную книгу, выпущенную недавно в Москве? Это два огромных тома, я мечтаю получить их для нашей библиотеки. Но должен похвастаться, в моей библиотеке они уже есть. Удивительное, впечатляющее чтение! Тысячи и тысячи видов животных и растений на грани исчезновения. Даже простенькие ландыши теперь запрещено собирать. Вдумайтесь в эти слова. Ландыши, скромный дар влюбленных, исчезают с лица земли! Когда вы подрастете, никто из вас не увидит ландышей! Кротова и Евсеенко, Бельцева и Китаева, вам никто не подарит ландышей, никто!

Санька усмехнулась и поправила рыжую прядь.

— Мне-то подарят…

— Кто? — патетически вопросил Сто Процентов. — Кто?

Санька обернулась и с прищуром скользнула по классу.

— А Суханов… Или Лупатов с Голубовским. Они и Кротовой принесут.

— И будут подвергнуты наказанию, — с горечью сказал Сто Процентов. — Прошлой весной старушку на рынке оштрафовали на пять рублей. Она торговала ландышами и незабудками.

— Что такое пять рублей? — Санька кокетливо двинула плечом. — Может, некоторые из-за нас согласятся и на пятьсот. Голубовский, ты согласишься?

— Натурально! — гаркнул Голубовский.

— А ты, Суханов?

Сто Процентов сразу поскучнел. Розовый цвет покинул его лицо, очки, потускнел голос.

— Прекратите, — сказал он. — Не всех, я вижу беспокоят судьбы мира. Тем не менее я рекомендовал бы вам познакомиться с Красной книгой. Думаю, мы займемся ею на следующих уроках.

Что там Красная книга, изданная в городе Москве! У меня есть своя, правда, неизданная. Но я и не стал бы ее издавать, ибо горько читать такую книгу. Туда бы я занес в первую очередь родителей. РОДИТЕЛИ — эндемики Горы и окрестностей, вымирающий вид homo sapiens. Отличаются неустойчивым состоянием, вследствие чего часто погибают в борьбе с жизненными обстоятельствами. Особенно резко убывает подвид ОТЦЫ. Количество их неумолимо сокращается по всей планете, в пределах же Горы имеется несколько штук. Количество колеблется от одного до пяти. Подвид МАТЕРИ обладает большей жизнеспособностью, но и он под угрозой, ибо выживает только совместно с другим подвидом. Ученые ведут поиски препаратов, с помощью которых МАТЕРИ смогут продолжать род без ОТЦОВ. Для этого создаются специальные инкубаторы. Рассматривается также идея продолжения жизни без тех и других, а взращивания детей в интеркубаторах автономного режима. Один из таких экспериментов ставится на Горе. В настоящее время устанавливается ось от ее вершины к суперзвезде stella maria maris. РОДИТЕЛИ во всех их подвидах взяты под охрану государства».

На уроке литературы Наталья Ивановна разбирала сочинение на тему «Моя дорога в жизни». В своем неизменном зеленом платье с выпущенным старомодным воротничком, она ходила, скрестив руки, и говорила громко: