Дом на горе

Колхоз не забывал сирот Ручьевых. «В нашем Высокове ни одна душа не потеряется», – говорили люди и помогали братьям чем могли. Правление снабжало их продуктами, обувью, одеждой.

Костя до глубины души был благодарен людям за их заботу, постоянно рвался по-серьезному помочь колхозникам, но взрослые сдерживали его пыл и зорко следили, чтобы мальчик не отбился от школы.

Втайне Костя дал себе клятву, что рано или поздно он сторицей отблагодарит родной колхоз.

Но вот война кончилась.

Вернулись с фронта Федор Семенович и Сергей Ручьев. В первые же дни старший брат привел Костю и Кольку в родной дом.

– Нас, Ручьевых, теперь мало на свете осталось, – сказал он учителю. – Нельзя так. Кучно жить надо.

– Это правильно! – согласился Федор Семенович. – Только ведь ребятам такой человек нужен… чтобы и за мать и за отца… Сможешь ли, Сережа?

– Попробую, Федор Семенович, – со вздохом ответил Сергей.

Колхозники помогли ему починить избу, и с тех пор крыльцо у дома Ручьевых уже больше не зарастало сорной травой…

– Ну-ну, Константин, чего ты? – спохватился Сергей, заметив смятение в лице брата. – Я ведь это так… вспомнилось. Иди-ка сюда… Ты в математике силен? Костя подошел к столу, заглянул к Сергею в тетрадь.

– Мы этого еще не проходили, – признался он.

– Жалко!.. Засел я тут с контрольной. Крепкий орешек попался.

– Что, студент, достается тебе?

– Есть немного… С последним зачетом задержался. Время меня подпирает. – Сергей потер ладонью коротко остриженную голову. – Ну да ничего… Ночку-другую не посплю – наверстаю. Тут, братец, другое… Вы же с Колькой у меня и завхозы, и шеф-повары, и бытовой сектор. С ног сбились. Меня даже люди попрекать стали: мол, не жалею я вас. Я сегодня с бабкой Аленой договорился. Она теперь у нас домовничать будет.

Костя насупил брови. Этого еще недоставало! Неужели они с Колькой такие бездельники и белоручки? Хотя, если сказать по правде, живется братьям Ручьевым неплохо. Сергей целый день проводит в правлении или в поле, а все заботы по дому ложатся на плечи Кости и Кольки. Вернее же, одного Кости, потому что с младшего братишки какой же спрос… И Костя за последнее время многое постиг: научился готовить отменные щи, жарить картошку, топить печь, молниеносно заметать пол и мыть посуду.

Слава о кулинарных способностях Кости Ручьева разнеслась по всему колхозу.

Ребята, посмеиваясь, то и дело набивались к Косте на обед и прочили его на дни уборки поваром в полевой стан.

Костя даже пытался стирать белье, но делал это так неумело, что соседка, сжалившись над рубахами и руками мальчика, взяла стирку белья на себя.

И еще одно терзало Костю: он не успевал пришивать пуговицы и ставить заплаты на Колькины штаны и рубашки, которые у того рвались с удивительной быстротой. Тогда Колька, не дожидаясь брата, действовал самостоятельно и ставил на очередную дыру такую яркую латку, что все на него обращали внимание…

Все же Костя считал, что хозяйство у них в доме налажено не так уж плохо. И теперь вдруг пустить в дом какую-то бабку Алену!..

– Дело твое, – с обидой сказал Костя. – Не по вкусу мои щи – зови хоть двух бабок… только мы с Колькой все равно их признавать не будем.

Сергей нахмурился:

– Ну-ну, придержи свой характер! Вам же с Колькой легче будет. – И, взглянув на брата, с усмешкой добавил: – А нрав у тебя вылитый батькин! Копия!

Глава 8 «Бригадир-два»

За окнами послышалась песня про зеленый лужок, про коня на воле.

Сергей и Костя выглянули в окно. По улице, мимо палисадника, шли девчата второй бригады с граблями и вилами на плечах. Они любили чуть свет выходить с задорной песней в поле и с песней приходить обратно.

Вместе с девчатами шагала Марина Балашова – «бригадир-два», как звали ее в колхозе.

Сергей убрал тетради в шкаф, быстро надел пиджак. застегнулся на все пуговицы.

– Крикнуть бригадира? – понимающе спросил Костя.

– Да-да, позови. Сообщить кое-что надо.

Сергей окинул взглядом избу: кажется, на «катере» все в порядке.

Костя выбежал на крыльцо. Но Марину звать ему не пришлось: она без его приглашения отделилась от дев» чат и направилась к дому Ручьевых.

Марина была темноволосая и почти коричневая от солнца. Выцветшая голубая майка плотно обтягивала ее плечи, рукава были закатаны выше локтя.

Рядом с Мариной, прилаживаясь к ее размашистому шагу, шел Пашка Кивачев и что-то оживленно говорил.

«О чем это он?» – ревниво подумал Костя и побежал им навстречу.

Домой с работы Марина никогда не возвращалась с пустыми руками: то принесет пучок спелой земляники, то пригоршню звездчатых гроздьев лесных орехов, то букетик серебристого ковыля или просто ветки молодой березы с клейкими, пахучими листочками.

Сейчас Марина держала в руках огромный букет влажных, душистых водяных лилий и желтых кувшинок с длинными шнурами потемневших стеблей.

– Сергей дома? – спросила Марина у Кости.

Тот кивнул головой, и они втроем вошли в избу.

– Здравствуй, председатель! – сказала от порога Марина. – Мы ведь с тобой сегодня не виделись?

– Здравствуй, бригадир-два! – в тон ей ответил Сергей. – По-моему, не виделись.