Дом на двоих

Я сидела, тупо смотрела перед собой и… ждала.

Наверное, зря, ведь моему дивному лорду совсем не нужно было теперь сюда возвращаться. Я больше не хозяйка дома и не связана обязательствами тюремщика, стало быть, стражи мне не положены тоже.

Из всего этого следовал один, очень горький вывод: мое приключение закончилось.

Еще недавно я так хотела, чтобы наконец-то наступила стабильность, в идеале – без всякого волшебства, а теперь грустно настолько, что хочется плакать.

Или, быть может, дело в том, что я, сама того не заметив, все же вручила свое многострадальное сердце господину Зеленой реки.

А оно ему оказалось не нужно. Получил шкатулку – и все.

По щекам покатились слезы, и я, тихо всхлипнув, их вытерла.

Внезапно на сад словно упал полумрак, заискрился, засверкал, по стволам деревьев побежали световые дорожки. Но не везде, а лишь образуя тропу для высокой мужской фигуры.

В первое мгновение я вскинулась, переполненная иррациональной надежды, но плечи почти сразу поникли.

Ко мне приближался Кэйворрейн.

– Здравствуй, маленькая хозяйка, – мягким голосом поприветствовал сумрачный Плетущий. – Ты грустишь, и мне не нравится это видеть. Я присяду рядом?

– Пожалуйста. – Я сдвинулась к краю скамьи и с судорожным вдохом сказала: – Я не грущу. Все ожидаемо, просто… просто вот.

– Просто вот, – эхом повторил Кэйворрейн и внезапно сообщил: – Ко мне приходила делегация Неблагого Двора.

– Эм… – От такой резкой смены темы у меня немножечко вскипел мозг. – И что хотели?

– Напомнили, что я официальный король. И сказали, что главный сид и трон в нем ждут меня.

Угу… «Оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем».

– А ты что? Просто не припомню, чтобы лорды и леди вашего Двора что-то сделали после того, как Мэб заточила тебя в доме.

– Помнишь, я говорил, что наша королева была очень умной женщиной? Она удалила от Двора всех тех, кто был достаточно стар, чтобы помнить, что некогда все было иначе, и всех тех, кто был достаточно гибок умом, чтобы задаваться вопросами. Сейчас Неблагой Двор представляет собой молодых фейри, которые, как и я некогда, слепо поклонялись нашей прекрасной Мэб. И не было для нас закона сильнее, чем слово королевы. Зато была традиция. Древняя, как ее величество…

– Проще говоря, стадо остроухих прихлебал некому возглавить? – безошибочно вычленила главное я. – Слушай, не верю! Там наверняка нашлись какие-то достаточно амбициозные ребята, которые решили, что их задница на троне будет смотреться лучше, чем чья либо другая.

– Как грубо, дорогая… – Красивых губ Кэйворрейна коснулась улыбка. – Но ты забываешь, что трон фейри – это не просто богато украшенное кресло, на которое сесть может каждый, как это заведено у вас, людей. Король или Королева наших Дворов – это не просто титул… Это принятие артефактов, королевского сида и очень-очень много разных нюансов.

– Ага, то есть чужую задницу трон не примет. Поняла.

– Беа! – Вновь укоризненный взгляд безумно прекрасных глаз, но у меня уже, видимо, выработался иммунитет к эльфийской красоте. – Не нужно позволять злости прорываться в твою речь.

– Да какая злость, Кэйр? – Я откинулась на спинку скамьи. – Я вовсе не злюсь, честно.

– Я предупреждал по поводу Элвенроя, – мягко заметил бывший узник дома на холме. – Не нужно печалиться, маленькая хозяйка. За закатом всегда следует восход. Новый день, новая жизнь, новый мужчина…

Я едва не выругалась, так как именно это мне втирали совершенно все подружки после того, как я рассталась с Патриком! И вот оно все и было – и рассвет, и мужчина, и прочие прелести! И что? Получил, что хотел, и удрал в этот самый закат. Без меня, разумеется.

Стало так горько, так противно… что захотелось этот мерзкий вкус чем-то перебить.

Я заметила рядом со скамьей брошенную по возвращении из похода сумку и вспомнила, что в ней лежат яблоки. Те самые, что дала мне Баваан Ши перед тем, как мы ушли по Оранжевой тропе.

Достала одно и, протерев серебристый бок рукавом, впилась в него зубами.

Да уж… В моем мире такой вкус не найти ни за какие деньги. На минуту я забыла обо всем, наслаждаясь немыслимой сладостью и яркой, экзотичной тенью кислинки.

И, как ни странно, мне действительно полегчало. Как там говорила Элайза? Съешь, когда тебе будет темно и плохо? Наверное, она думала, что мне это пригодится совсем при других обстоятельствах… Но хорошо, что яблоко попалось мне именно сейчас!

С каждым укусом волшебного плода все меньше хотелось забиться в какую-то нору и, рыдая, жалеть себя.

Такое чувство, словно выздоравливаешь после тяжелой болезни… И, смакуя столь нужное облегчение, я не оттолкнула Кэйра, который мягко развернул меня к себе.

И даже позволила себе испытать восхищение синевой прекрасных королевских глаз. Улыбнулась, решив, что он решил меня утешать.

А король, не отрывая от меня проникновенного взгляда, заправил мне за ухо прядь волос, провел пальцем по щеке и дрогнул губами, словно собираясь поцеловать. Но не стал, за что я тоже была ему благодарна.