Дом на берегу ночи

— Конечно. Помню, — покраснела Маша, раздосадованная тем, что ей напомнили о романе Федора с красавицей Алисой.

— Так вот. Никита проснулся раньше всех, думаю, ему в туалет надо было. Ну и увидел все это!

— Что — это?!

— Ну, как Федор прикончил какого-то чужого парня, мальчишку совсем…

— Как прикончил?

— Ну, я точно не знаю… Я не вдавалась в такие подробности. Думаю, что когда Никита заглянул туда, в ту комнату, где был Федор, все уже было кончено… Ни криков, ни стонов… Кровищи кругом — жуть! Он завернул труп в простынку, и она сразу стала красной от крови. Потом потащил его к выходу… Отволок в лес, ну и закопал! Да, он еще возвращался за лопатой!

— А Никита? Где он в это время был?

— Прятался за деревьями. Он тоже был в шоке, думал, что у него вообще глюки!

— И что потом?

— Потом он вымыл полы там, где убивал…

— Да чушь все это, Галка! Кто-нибудь, да заметил бы!

— В том-то и дело, что никто ничего не заметил. Все дрыхли!

— А что потом? Что тебе рассказал Никита?

— После того как Федор все вымыл, пришла какая-то женщина с молоком, Федор купил, Никита сказал, что будет печь блины. Федор сказал, что ему нездоровится и уехал. Вот так все и было.

— Но это не могло не отразиться на их отношениях…

— Да какие отношения, если Федор чуть ли не в тот же день и уехал в Питер, к своему брату. Вместо того чтобы поступать дома, он же только что аттестат получил, школу закончил… Так вот, вместо этого он быстро собрался и уехал. И больше они с Никитой не виделись.

— И не перезванивались?

— Понимаешь, Никита должен был вести себя естественно, ну, как будто он ничего не видел, не знает. Поэтому он зашел как-то к родителям Федора, спросил, почему Федор вдруг уехал, те только пожали плечами. Он спросил, почему телефон Федора молчит, и родители сказали, что он потерял свой телефон на какой-то даче… Вранье все это! Он просто его выбросил, чтобы ни с кем не общаться. Конечно, родители ничего не заподозрили, подумаешь, телефон потерял. Ну и дали Никите его новый номер. Никита позвонил Федору, тот сказал, что он в Питере, сдает экзамены в ветеринарную академию, что сильно волнуется, что ему очень хочется остаться жить в этом городе… Что, если повезет, то ему дадут комнату в общежитии. Короче, он тоже вел себя как бы естественно, нормально. Они потом еще несколько раз разговаривали по телефону, Федор сам звонил Никите, спрашивал о чем-то, думаю, что просто не хотел вот так резко разрывать отношения. Ну а потом все как-то заглохло… Каждый уже жил своей жизнью.

— А с другими он тоже не общался? Ведь он же был такой общительный, веселый, как ты говоришь…

— Да, звонил кому-то из наших, рассказал, что поступил, что живет теперь в Питере, общежитие не дали, он живет у брата, помогает ему в его бизнесе… Маша? — Галка вдруг увидела большую красивую коробку. — А это что у тебя? С самого утра шопинг?

— Говорю же, замуж выхожу, — сказала Маша и почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.

— И за кого?

— За одного хорошего парня.

— Поздравляю!!! И сидит, молчит!!! Ну, давай рассказывай!! — И Галка весело похлопала подругу по плечу.

3. Оля. 2009 г

Оля допила кофе с молоком, вымыла чашку, вытерла и поставила ее в буфет. Полюбовалась красивым, в розочках, сервизом за его прозрачными дверцами, окинула довольным взглядом вычищенную кухонную мебель, промытые окна, белые занавески на окнах, белые полотняные подушечки на стульях и осталась довольна. Все-таки она сделала это. Смогла! Приехала в Москву, нашла работу и поселилась не где-нибудь в Выхино, а на Тверской улице, в самом сердце Москвы! И работа спокойная, никто тебя не донимает, никто не пристает, прибираешься в квартире, варишь борщ, печешь пирожки, гладишь рубашки, а тебе и денежка идет, и комнатку тебе отвели отдельную, с удобной кроватью и необходимой мебелью, и в ванне можешь плескаться, сколько душа пожелает, и хоть весь день гуляй себе по Москве, главное, чтобы к возвращению Михаила Иосифовича было прибрано, ужин готов, чаек с травками заварен, полотенца подогреты в ванной комнате, постель чистая, разобранная ко сну. И чтобы в доме было тихо. Все!

Место домработницы Ольга получила случайно, как это часто бывает в больших городах. Пришла по объявлению в один дом, там никто не открыл, и женщина-почтальон, родственница соседки Михаила Иосифовича Левкина, ученого-физика, сжалившись над ней, подсказала, где освободилось подобное место.

— Ну что ты стоишь здесь! — шепнула она Ольге, стоявшей в растерянности перед дверью на первом этаже высотного дома, где ей была обещана работа. — В домработницы пришла наниматься?

Было холодно, Ольга в осенней куртке и вязаной шапке отогревалась возле батареи, собиралась с духом, чтобы выйти из подъезда в ноябрьскую стужу и ветер. Почтальонша, высокая худая баба с простым добродушным лицом, одетая в сиреневый пуховик и большой белый берет, проворно рассовывала по почтовым ящикам газеты, журналы и рекламные проспекты. Пахло бумагой и свежей типографской краской.

— Да, только никто не открывает. Сказали приехать к девяти. Я даже раньше пришла, уже никого не застала.