Дом на берегу

Остаток дня прошел без происшествий, и, благодарение Богу, мысли у меня больше не путались. Отъезд Билла и Дианы принес мне такое облегчение, что остальное уже было неважно. Мальчики отправились кататься верхом, а Вита, хотя она еще не пришла в себя после вчерашнего и мучилась с похмелья, благоразумно не жаловалась и не заводила разговора относительно вчерашней вечеринки. Мы рано легли и спали как убитые. А когда проснулись на следующее утро — это был четверг, — лил нескончаемый дождь. Меня это нисколько не волновало, но Вита и мальчики расстроились, так как наметили ещё одну морскую прогулку.

— Надеюсь, хотя бы в субботу и воскресенье дождя не будет, — сказала Вита, — иначе я просто не знаю, что делать с мальчиками. Ты же не захочешь, чтобы они весь день болтались в доме, когда здесь будет профессор.

— О Магнусе не беспокойся, — сказал я ей. — У него всегда полно всяких идей, хватит и на мальчиков, и на нас с тобой. К тому же мы с ним, скорей всего, будем заняты работой.

— Какой такой работой? Уж не собираетесь ли вы запереться в той странной комнате в подвале?

Она даже не догадывалась, как близка была к истине.

— Точно пока не знаю, — ответил я уклончиво. — Магнус отобрал кучу бумаг, возможно, он захочет просмотреть их вместе со мной. Исторические изыскания и все такое. Я уже говорил тебе о его новом увлечении.

— Ну что ж, это могло бы заинтересовать Тедди, да и меня тоже, — сказала она. — Было бы забавно устроить пикник в каком-нибудь историческом месте… К примеру, в Тинтэджеле. Миссис Коллинз говорит, что там непременно нужно побывать.

— Это не совсем то, что интересует Магнуса, да и к тому же там полно туристов, — сказал я. — Подождем, пока он приедет, тогда и узнаем.

Я все гадал, как нам, черт побери, отвязаться от них, если Магнус захочет наведаться в Граттен. Впрочем, об этом пусть у него голова болит.

Четверг, казалось, никогда не кончится, и скучнейшая прогулка по песчаным дюнам Пара не внесла разнообразия. Магнус советовал мне «попотеть и перетерпеть», и вечером я понял, что он имел в виду. «Попотеть» — это было очень подходящее выражение, в буквальном, физическом смысле. Я редко страдал (если не сказать вообще не страдал) потливостью, этим широко распространенным недугом. В школе еще бывало — после тяжелых физических упражнений, но далеко не так, как некоторые из моих товарищей. Теперь же, при малейшем усилии или даже когда я просто сидел не двигаясь, у меня из всех пор выступал пот, причем он отличался особым едким запахом, и я молил Бога, чтобы никто, кроме меня самого, этого не почувствовал.

Когда это случилось со мной в первый раз, после прогулки по песчаным дюнам Пара, я подумал, что это связано с физическими нагрузками, и перед ужином принял ванну, но вечером, когда Вита с мальчиками смотрели телевизор, а я, удобно устроившись в музыкальном салоне, слушал пластинки, все началось снова. Внезапное ощущение липкого озноба — и у меня по голове, шее, подмышкам, спине потек пот. Так продолжалось, наверное, не больше пяти минут, но за это время рубашка у меня стала хоть выжимай. Потливость, как и морская болезнь, вызывает скорее смех, нежели сочувствие (когда речь идет о других, а не о тебе самом, разумеется), но я-то понимал, что в моем случае это связано с новой реакцией организма на препарат, и не на шутку перепугался. Я выключил проигрыватель и поднялся наверх, чтобы вымыться и переодеться — уже во второй раз за вечер — и все это время меня мучил вопрос, как же себя вести, если следующий приступ начнется, когда я уже буду в постели с Витой.

Нервы у меня были напряжены, и я со страхом ждал ночи, а тут еще Вита, как назло, настроилась поболтать: она без умолку трещала, пока переодевалась, и затихла, лишь когда мы улеглись бок о бок в постели. Я нервничал, как молодожен в первую брачную ночь, отодвигался потихонечку к краю кровати, нарочито зевая и всем своим видом показывая, что изнемогаю от усталости. Мы выключили ночники, и я принялся изображать глубокое, ровное дыхание человека, которого сморил сон. Уж не знаю, насколько убедительно я играл свою роль, но после одной-двух попыток прижаться ко мне потеснее, которые я попросту игнорировал, она отвернулась и, отодвинувшись на свой край кровати, вскоре заснула.