Дом малых теней

— Но и вам следует проявить к нам снисхождение. Мы, знаете ли, мисс Говард, совсем не привыкли к гостям.

Перспектива пробыть в Красном Доме дольше нескольких часов повергла Кэтрин в шок. Она никак не могла собраться с мыслями, в голове стоял настоящий гул ужаса. Кэтрин почувствовала себя куклой, полностью зависимой от жестокой и капризной воли гадкой маленькой девчонки.

Глава 19

Кэтрин пришлось три часа прождать в отцовской машине, чтобы увидеть их вместе.

Майк открыл низкие железные ворота, за которыми начиналась дорожка к частному дому. Он снимал его вместе с двумя вустерскими учителями-стажерами. Майк остановился и окинул взглядом улицу, украдкой, чтобы женщина, стоящая рядом с ним, не заметила этого. Он боится хоть немного встревожить ее. Так заботится о ней, о той, на которую он меня променял. Как будто Майк предчувствовал, что Кэтрин будет шпионить за ним, хоть это и нелепо. Конечно, он ожидал от нее такого, ведь он знал, до чего Кэтрин могла быть упорна. И даже фанатична.

Кэтрин припарковалась вплотную к обочине, но подальше от дома, чтобы Майк не смог увидеть ее, возвращаясь домой, или же, напротив, выходя. Вообще он обычно подходил к дому со стороны магазинов на Сент-Джонс-Вуд. На ее памяти он делал так всегда, поэтому Кэтрин не боялась, что Майк ее заметит, когда вернется домой. Если он не останется ночевать у нее. Для лучшей конспирации она даже взяла на время машину у отца. Ведь ее красный «Мини» Майк заметил бы издалека и сразу бы понял, в каком жалком и постыдном состоянии оказалась перед ним его бывшая.

Да, она здесь и шпионит за ним. Почему? Катрин не давало покоя только одно — с самого момента их публичного разрыва отношений в ресторане, Майк так и не попытался связаться с ней. Ни одним из доступных способов. Это могло быть простое сообщение на телефон или длинное проникновенное письмо на электронную почту, а может, и бумажное в конверте. Были бы там неискренние извинения или какая-то оскорбительная банальность в виде объяснения причин или пожелания «остаться друзьями», а может, только пару слов ни о чем — не важно. Важно, что ничего, призванного хоть как-то облегчить страдания, Кэтрин не получила.

Сама-то она легко могла бы придумать множество причин, почему ее бросили. Даже слишком легко. А ведь Майк был с ней довольно долго, и за это время между ними было нечто по-настоящему прекрасное и романтическое. Неужели воспоминания об этом ничего не стоят, раз он так жестоко обходится с ней? А может, никогда не случалось в их отношениях ничего волшебного и Кэтрин всегда была невыносима? Прежде чем уехать на несколько дней в Красный Дом, она должна была точно узнать правду, истинную причину, по которой он ее бросил. И вот Кэтрин увидела ее.

Она поняла, почему Майк ушел именно так, ничего не раскрыв и не вдаваясь в объяснения. Причина была, но, назвав ее, пришлось бы объяснить, как он встретил эту женщину, а главное, чем она лучше Кэтрин. Но вряд ли его молчание можно счесть за благородство.

Скорее Майк просто испугался этих объяснений, струсил и убежал, подобрав хвост. Теперь Кэтрин осознала это. Он боялся ее как чумы. И, конечно же, он в такой момент хотел увидеть именно ту, другую, женщину, он ощущал настоящую потребность в ней.

Кэтрин никогда бы не подумала, что Майк способен на такую жестокость. Но оказалось, что способен.

Кэтрин сразу же вспомнила об инциденте на телевидении. Между прочим, это событие было одним из очень немногих в ее профессиональной жизни, которые дали ей реальное удовлетворение. Хотя то, что она сделала, противоречило ее природе, ведь она всегда направляла агрессию на саму себя, а не на других. Но у каждого есть свой предел.

События, чувства и мысли, которые привели ее к инциденту, она снова и снова обсуждала в течение полугодового курса психотерапии. Это событие являлось первым актом насилия, совершенным Кэтрин по отношению к другому человеку. Она не раз признавала, что сразу после инцидента испытала глубочайшее спокойствие. Пусть лишь на несколько часов, но она смогла вырваться из бесконечной череды страхов и озлобленности. Ей просто стало на нее плевать. Тогда прошлое, будущее, возможные последствия ее поступка, и то, как она сейчас выглядит в глазах окружающих, больше не имели для Кэтрин никакого значения. Когда она в тот момент впервые в жизни пролила чужую кровь и спустя некоторое время отошла от шока, то почувствовала огромное облегчение. Кэтрин благодарила судьбу, что нет пути назад, она совершила что-то настолько необратимое и из ряда вон выходящее, что этим подвела черту целого этапа своей жизни в Лондоне, ведь теперь и сам город был закрыт для нее навсегда. Кэтрин обрела свободу.