Дом малых теней

Если все эти подозрения были правдой, вопрос, почему Мэйсоны до сих пор прячутся oт мира, снимался сам собой. Оставался другой — взаправду ли Эдит разорилась и хотела распродать наследие дяди, или приглашение Кэтрин в этот дом служило извращенным способом покаяния? Или чем-то гораздо более плохим? Теперь, когда девочка, избежавшая некогда цепких лап похитителей, выросла и стала женщиной, не чаяла ли Эдит завершить начатое любой ценой? Вполне возможно.

— Боже, Боже,— пролепетала Кэтрин. Эти две жуткие старухи — неужто они связались с ней единственно ради того, чтобы пополнить жуткую коллекцию, начатую Мэйсоном задолго до ее рождения? И тот ребенок в окне Красного Дома, причудившийся ей в самый первый приезд сюда — что, если он тоже реален? Что, если это никакая не кукла?

Здесь же есть запертый чердак! И подвал! Детские кроватки — кому они служат на самом деле? По ночам кто-то маленький бегает по дому… Крохотная фигурка в конце темного коридора… Она думала, что это животное… Или дурацкий розыгрыш.

Кэтрин прижала руки к лицу. Слабость и головокружение вознеслись до нестерпимого уровня. Хотелось просто встать и заблевать весь этот рассадник заразы. М. Г. Мэйсон был не гением, а монстром. Кэтрин уже не знала, что и думать. Может быть, на самом деле здесь она одна сошла с ума. Пала жертвой собственной паранойи и отчаянно пыталась хоть как-то рационализировать свое нахождение в этих стенах, отыскать несуществующую связь с помешательством детских лет. Ведь самое плохое в сумасшествии — не осознавать до самого конца, что ты сходишь с ума.

Улики. Нужно больше улик.

Те несколько свитков пергамента, которые она еще могла вынести из ящиков в кабинете, были написаны на древнегреческом языке. Как и переплетенные тома черных тетрадей Мэйсона, заполнившие маленький книжный шкаф. Как и четыре гроссбуха на столе, записи в коих хозяин дома вел до самой смерти. Аккуратный, но непонятный текст лишь изредка разбавляли химические уравнения и что-то, смахивающее на тригонометрические расчеты.

Наследию М. Г. Мэйсона не требовался оценщик или аукцион, ему подходил психиатр и архив в частной больнице, где мания, которую Эдит ошибочно приняла за гениальность, могла бы быть подробно изучена теми, кто привык к изощренным способам самовыражения тяжелобольных.

Кэтрин побежала в свою комнату и схватила сумки. Затем спустилась на первый этаж с зажатыми в зубах ключами от машины.

Глава 37

Прежде чем Кэтрин отошла от своей машины, она попыталась определить источник тускло-медного уличного освещения в деревне Магбар-Вуд. Свет, казалось, исходил изнутри домов, теперь больше напоминающих силуэты и стоящих на двух улицах, из которых и состоял поселок — будто где-то там, за ситцевыми занавесками и пыльными стеклами, горели тусклые лампы. Собравшиеся на смотр превратились в собрание теней, метавшихся туда-сюда в суматохе, но не было слышно ни шума толпы, ни просто даже отдельных голосов. И откуда они здесь только взялись? Не могли же то быть здешние — все дома в деревне стояли заброшенными! Если нашлись те, кто приехал сегодня откуда-то еще единственно с целью почтить память М. Г. Мэйсона, то это самые настоящие безумцы, посвященные якобы в тайную традицию фанатики.

Узкую дорогу, ведущую в деревню, преградил полосатый металлический столб. Дальше на машине было не проехать — Кэтрин здесь будто бы ждали. Чему, впрочем, удивляться — даже туфли у нее украли. Ни Мод, ни Эдит не настроены были отпускать ее просто так.

Острые камешки впивались в босые пятки и заставляли ее то и дело оступаться. Теперь Кэтрин понимала, что шансов добраться до ближайшей трассы практически нет — она едва ли видела собственные ноги, не говоря уже о каких-либо дорожных знаках.

Безоблачная темная подложка небес была испещрена серебристой шрапнелью звезд, и, взглянув вверх, Кэтрин на миг почувствовала себя повисшей в какой-то пустоте — быть может, высоко в горах, на вершине, открытой всем ветрам. Похожее небо она когда-то видела на севере Испании. Незнакомое и безграничное настолько, что немного страшно. И еще — напоминающее о собственной ничтожности и беспомощности. Ведь наверху одни только вакуум, мрак и неизвестность на многие-многие парсеки.

Как и в ту первую ночь в спальне Красного Дома, Кэтрин отвела взгляд от небес, от греха подальше. Она уселась подле машины, нервно наблюдая издалека за деревней. Ледяные щупальца ветра забирались ей под тонкое белое платье. Лихорадочно пытаясь придумать план побега, она то и дело содрогалась. Именно это ей оставалось — побег. Иначе начавшийся в гостевом доме в Грин-Уиллоу кукольный кошмар никогда не закончится.

Не имея другой альтернативы, Кэтрин обогнула столб и пошла в деревню.